Азербайджанские сказки

Она видела, как Ибрагим умылся, разостлал на ковре скатерть, затем принес блюда и принялся за еду.

Мелике-Хатун поняла, что юноша воспитан, и обрадовалась. Ибрагим поел, поднялся, убрал остатки ужина и снова умылся мускусной водой, а затем надушился, сполоснул рот амброй и осторожно подошел к ложу девушки. Мелике-Хатун крепче сомкнули глаза, притворяясь спящей. Ибрагим наклонился над ней и только собрался поцеловать ее в щеки, как Мелике-Хатун схватил его за руку.

— Нечестивец и сын нечестивца! — воскликнула она. — Как осмелился ты целовать меня?! Мало того, что забрался в мой сад, съел мой ужин, но еще дерзаешь и целовать?! Я сейчас же прикажу дивам растерзать тебя на куски, предать их огню и развеять твой прах по ветру!

Понял Ибрагим, что настал час, когда нужно держаться твердо, и сказал:

— Я повинуюсь любому твоему повелению, красавица, потому что навсегда предался тебе. И если бы у меня была тысяча жизней, то и тогда бы я тысячу раз умирал и воскресал, чтобы всю тысячу жизней отдать тебе одной. Пусть даже дивы растерзают меня на части, я не буду просить о пощаде и в моем сердце не будет сожаления. Пусть летит с плеч голова, если она не способна на жертву ради любимой!

Мелике-Хатун понравилась его речь. Она поняла, что Ибрагим храбр и умен.

— О человек! — сказала она. — Откройся мне, кто ты и зачем проник в мои владения? Мой сад охраняется сорока семиглавыми дивами. В страхе перед ними ни одна земная птица не осмелится залететь сюда. Я царствую над всеми пери, а в страну пери никогда еще не ступала нога человека. Ворота моего сада заколдованы и, кроме дивов, ни один смертный раскрыть их не в силах. Как же смог ты проникнуть в тайну колдовства? Открой правду, и тогда я решу, как мне быть с тобой.

Ибрагим рассказал Мелике-Хатун все, что с ним приключилось, так, как я рассказывал вам.

Мелике-Хатун обрадовалась, что не ошиблась в нем. Любовь к нему в ее сердце возросла тысячекратно. Она обняла Ибрагима и поцеловала его в лоб.

— О Ибрагим, я простила тебе твою вину! Вот уже семь лет, как скончался мой отец, и я безраздельно царствую в этих владений. Мне подвластны все дивы, пери и ифриты[21]. Ты сам видишь, как я могуча. Такой славой, богатством и силой не обладает ни один падишах. Если ты женишься на мне, то до конца жизни мы будем вместе.

От радости глаза Ибрагима округлились, как у сытого козленка. Он склонился к ногам Мелике-Хатун и не мог вымолвить ни слова.

Мелике-Хатун прижала Ибрагима к груди и сказала:

— Мой дорогой, не думай ни о чем. С завтрашнего дня мы начнем готовиться к свадьбе.

До утра не прекращались горячие поцелуи влюбленных в таком количестве, что, как говорится, в базарный день не нашлось бы покупателя, который согласился бы купить эти поцелуи, если бы даже за один медный грош их предлагали десяток.

Наутро Мелике-Хатун приказала отвести Ибрагима в баню. Он сменил дорожную одежду на праздничную и стал еще красивее. Мелике-Хатун дала приказание собрать всех подвластных ей пери, дивов и ифритов. Весь Гюлистани-Ирем ярко осветился. Сорок дней и сорок ночей длилась свадьба Ибрагима с Мелике-Хатун. На сорок первый день кази царства пери заключил между ними брачный договор, после чего они подали друг другу руки, и все подходили к ним и поздравляли.

Весело и счастливо зажили Мелике-Хатун и Ибрагим.

Но однажды Мелике-Хатун заметила, что Ибрагим начал грустить.

— О Ибрагим, неужели ты не чувствуешь себя счастливым? — спросила она. — Скажи, что мучает тебя? Я не могу выносить твоей грусти.

— О Мелике-Хатун! Ведь я пришел сюда за лекарством для исцеления моего слепого отца, — признался Ибрагим. — Если я не прибуду ко времени, что подумает обо мне отец? Настоящий мужчина должен твердо держать свое слово.

Мелике-Хатун поцеловала его и сказала:

— Мой Ибрагим, клянусь, после этих слов я в тысячу раз больше полюбила тебя. Я думала, что все человеческие создания вероломны и что ты тоже ничем не отличаешься от них. Но сейчас я вижу, что ошиблась. Я отпускаю тебя домой, доставь лекарство отцу, но с условием, чтобы через три месяца ты вернулся обратно. Без тебя мне будет очень тяжко. Я не вынесу разлуки!

Ибрагим согласился.

Мелике-Хатун призвала служанок и приказала собрать для Ибрагима с целебного дерева столько листьев, сколько ему нужно было. Затем приказала одному из дивов:

— На такой-то лужайке Ибрагима ожидает див. Доставь его к диву, возьми у него расписку о благополучном прибытии Ибрагима и принеси ее мне.

Див склонил голову, усадил Ибрагима на спину я пустился в дорогу.

— Смотри же, див, — повторила Мелике-Хатун, — ты вези Ибрагима так, что бы он не почувствовал никакой усталости. Берегись, если он хоть чуть пострадает, тогда беда тебе!

Она вручила ему письмо к трем дивам с разрешением переходить границы царства пери и с приказанием доставить Ибрагима к его отцу, а затем всем вместе возвратиться в Гюлистани-Ирем, чтобы зажить счастливо.

Мелике-Хатун еще раз поцеловала Ибрагима, и див взвился в небо.