Азиатская книга

— Да, конечно. Я ее облучал после лампэктомии два года назад. С тех пор наблюдается у нас. Что с ней?

— Ничего хорошего. Если ты у компьютера, зайди в ее медкарту и посмотри сегодняшнюю томограмму. А потом мне перезвони. Надо решать, что с ней делать.

Жахиде — пятидесятилетняя турчанка, молодящаяся и вечно переживающая из‐за возможных побочек. «Доктор, а как эта ваша радиация скажется на моей коже? У меня появится много морщин? Я не хочу превратиться в старуху. Мне лучше умереть, чем покрыться морщинами. Я не шучу». Восточная красавица с густыми бровями, она и правда выглядела сильно моложе своих лет. На первом приеме я подумал, что с ней будет тяжело; что она из тех, кто все время донимает врача невнятными требованиями и претензиями, повторяет одно и то же, не воспринимая никаких разъяснений. С такими лучше соглашаться, какую бы чушь они ни несли. Но ни претензий, ни требований не последовало. Были только подробные отчеты в ответ на вводный вопрос о самочувствии. Нескончаемый поток беспорядочной информации, не имеющей, собственно, никакого отношения к цели ее визита. Рассказывала, что в свои пятьдесят она поступила в двухгодичный колледж по специальности «business administration». Хвасталась оценками. «Профессор сказал мне, что я его лучшая студентка!» И тут же, спохватившись, добавляла, что у нее вообще-то уже есть два диплома, это — третий. Раньше она работала стюардессой на «Турецких авиалиниях». Была замужем, теперь в разводе. Детей нет. Бывший муж обзавелся любовницей, но ее, Жахиде, до сих пор поддерживает. По ее словам, он испытывает угрызения совести оттого, что всегда изменял ей направо и налево. «В доме моего мужа я стала стертой монетой». Откуда это? Расхожий фразеологизм или спонтанное проявление восточного красноречия?

Удивительно, насколько неправильным оказалось мое первое впечатление. Думал, что она напористая, готовая взорваться в любой момент. Ничего подобного, не танк и не порох. Неприкаянная, не по годам наивная и беззащитная. Ходила на консультацию к гинекологу: решила, что хочет в пятьдесят лет заводить детей, разве нельзя? Нашла нового мужчину — из Турции, красавец, познакомились через интернет. Показывала фотографии этого бойфренда по переписке. «Знаете, доктор, впервые за много лет я абсолютно счастлива. Между прочим, моя учеба очень пригодилась. Я вам скажу по секрету, мы с ним запускаем совместный бизнес. В подробности вдаваться пока не могу, но это будет грандиозно». Звучит подозрительно.

К тому моменту, как Жахиде пришла на следующий прием (режим наблюдения — раз в полгода), от счастья не осталось и следа. Красавец мужчина убедил ее дать ему взаймы: иначе уйдет неожиданно подвернувшийся проект, такой, о котором он всю жизнь мечтал! Как тут откажешь? Она перевела на его счет 100 тысяч долларов — все ее сбережения. После этого он исчез. Где его теперь искать? Где-то в Турции. Обращалась в ФБР, они сказали: для них это не деньги, слишком мелкая сумма. Как не деньги? Все, что у нее было! Говорит: главное, чтобы об этой истории не узнал бывший муж. «Вы ведь ему не скажете, доктор?» Бывший муж — единственный, кто до сих пор ее поддерживает. Если узнает, перестанет помогать. И то сказать, в настоящий момент она живет в пристройке к его дому. Но через три месяца к нему приезжает новая невеста, которую он выписал из Турции, и Жахиде придется съехать, таков уговор. «Подыскивай, говорит, жилье, у тебя же есть сбережения…» Что ей теперь делать? У нее нет ни работы, ни денег. Она сильно похудела, перестала ухаживать за собой. Мне становится очень страшно за нее, я бью тревогу, обзваниваю социальных работников. Если мы не поможем, через несколько месяцев она, скорее всего, окажется бездомной. Что можно предпринять в таких случаях? Ситуация тяжелая, если не сказать безвыходная…

И вот он нашелся, выход. «Зайди в ее медкарту и посмотри сегодняшнюю томограмму. А потом мне перезвони. Надо решать, что с ней делать». Я посмотрел: метастазы в мозге. Там, где социальные работники оказались бессильны, вмешалась болезнь. Теперь все прежние проблемы отходят на задний план.

— Да, Фархад, я посмотрел.

— Что скажешь? Оперировать или облучать? В принципе я мог бы вырезать, хотя расположение не самое благоприятное.

— Ну, надо с ней поговорить. Объяснить все «за» и «против». Ты ее видел? В каком она состоянии?

— В заторможенном. Она с эпилептическим припадком поступила. С ней там муж сидит.

— Это бывший муж. У них все непросто. Насколько я понимаю, он выписал себе из Турции новую жену.

— Сигэ, что ли?

— Это что такое?

— Временный брачный контракт. Хотя нет, у суннитов это, кажется, запрещено.

— Да они вообще не религиозные, по-моему. Короче, она в тяжелом положении. Есть вероятность, что окажется на улице. Я уже которую неделю воюю с социальными работниками, чтобы ей помогли.