Азиатская книга

Западные туристические компании, завлекающие клиентов красотами Юго-Восточной Азии, неизменно называют Таиланд удивительным (хотя сами путешественники чаще используют эпитет «злачный»). Вьетнам принято называть бурно развивающимся и динамичным (в этой характеристике — отчетливый посыл: оставим прошлое в прошлом, sapienti sat). Про Камбоджу говорят, что она внушает благоговение (тут, понятно, имеется в виду величие храмового комплекса Ангкор, а не подвиги красных кхмеров, чьи Поля смерти тоже входят в наш маршрут как одна из достопримечательностей). И лишь для Лаоса не нашлось громких эпитетов. Чаще всего употребляется слово «забытый». Неизведанный, вдалеке от проторенных троп. В сущности, это и есть лучшая реклама. «Если когда-нибудь попадешь в Лаос, увидишь, что это самая спокойная страна во всей Азии», — говорила француженка лаосского происхождения, с которой я встречался, когда жил в Париже в конце прошлого века. Тогда мысль о том, что я действительно однажды попаду в Лаос, казалась не менее абсурдной, чем мечта о полете на Марс. И вот, как ни странно, я здесь.

В отличие Ханоя Вьентьян — не мегаполис, а столица-поселок; численность населения — меньше миллиона, для Азии неслыханно. Он и тише, и ухоженней Ханоя, и захолустней. В гостинице просят снимать обувь на входе; внутри можно ходить в тапочках либо босиком. Сбросив рюкзаки, идем шататься, ловим тук-тук до Золотой ступы Тхат-Луанг, построенной королем Сетхатхиратом в начале XVI века. Эта ступа из трех уровней, со сводчатыми воротами и четырехгранным узорчатым шпилем, окруженным лепестками лотоса, — главный архитектурный памятник и национальный символ Лаоса, а заодно — резиденция буддийского патриарха. На колонне-флагштоке у входа в один из храмов гордо реют два флага — лаосский и… советский. Алое знамя с серпом и молотом посреди буддийского храмового комплекса выглядит диковато. Куда более органично, на мой вкус, сочетание индийской тораны с парижской Триумфальной аркой — арка Патусай, воздвигнутая в память о павших в войне за независимость от Франции. Между аркой и Золотой ступой лежит авеню Ланг Санг — вьентьянский аналог Елисейских Полей, украшенный молитвенными флажками и прочей буддийской атрибутикой. Мимо фешенебельных витрин прохаживаются монахи в оранжевых робах.

Вообще лаосский буддизм кажется совсем другим по сравнению с вьетнамским — не только потому, что там махаяна, а здесь тхеравада, но и потому, что здесь буддизма просто гораздо больше. К тому же здесь меньше примесей — католицизма, конфуцианства, каодаизма. Вообще говоря, если Индокитай находится на стыке двух культурных традиций, как указывает само название, то естественно ожидать, что в разных частях региона соотношение между Индией и Китаем будет разным. Перемещаясь из Вьетнама в Лаос, мы выходим за пределы синосферы — это первое, что бросается в глаза: другая храмовая архитектура. Орнаментированные арки, шикхары[83], колонны с лотосовидными капителями, вместо фэншуя — васту-шастра[84]. Меньше Китая, больше Индии. А Индия — это медитация. И наше пребывание здесь начинается с урока медитации в одном из залов Золотой ступы. Если бы я составлял рекламный памфлет с описанием путешествия по Индокитаю для какого-нибудь турагентства, я бы назвал его «Восхождения, велопробеги, медитации и массажи». Впрочем, как по мне, восхождение к пещере Ам Фу в Мраморных горах Вьетнама или длинная поездка на велосипедах по набережной Меконга во Вьентьяне — тоже варианты медитации, причем далеко не худшие. Ведь и буддийские монахи практикуют кинхин, или медитацию при ходьбе.

Если закрыть глаза и сосредоточиться (или, наоборот, максимально рассредоточиться), можно попытаться представить себе все, что есть, выстроить наиподробнейшую мандалу — воображение мира, включающее даже те страны, где ты никогда не бывал. Единственное, чего вообразить нельзя, — это пространство. Мысленные страны всегда малы, а наяву даже самая маленькая — огромна, и в этом, кажется, есть какой-то важный буддийский урок, растворение «я», осознание его ничтожности в сравнении с любым пространством. Вот что понимаешь, когда едешь по бесконечной набережной в самой малой из азиатских столиц.