Азиаты

— Раздевайся и обвяжись этим поясом по талии, а потом уж штаны и рубаху надевай. Иного, как сохранить золото, выданное на покупку коней, я ничего не придумал. Расчёт такой: за каждого молодого жеребчика или кобылу по одному слитку. А ежели купишь дешевле, скажем, за слиток двух лошадей, «виват» тебе прокричим и вознаградим. Только не смей обманывать, всё равно дознаюсь. И не вздумай шутить с великой государыней российской. Сбежишь или останешься в коренной Туркмении — потеряешь отца, мать, жену и всех туркмен, что живут на Маныче и Калаусе. Всех. сошлём в Сибирь, а то и дальше — на Камчатку. Если погибнешь, оставшиеся в живых джигиты твой труп пусть имеете с конями доставят… Все погибнете — тогда найдутся другие туркмены, которые подтвердят вашу погибель… Тогда и с меня за вашу потерю никто голову не снимет и четвертовать не станет. Словом, дорогой Арслан, повязаны мы все одной верёвочкой — ответственность несём друг за друга, так что не обессудь за строгое наставление. Хоть мы и молимся разным богам, но ходим под одним топором, имя которому «Слово и дело», придуманное ещё во времена царя Михаила Фёдоровича. Это наш Тайный приказ, по которому обвиняемые и свидетели подвергаются пыткам, так что, в случае провала дела, обоих на дыбу потянут…

Пока Кубанец наставлял Арслана, джигит закрепил выше бёдер золотой пояс, оделся и, видя, что Вася разговорился и остановиться не может, сказал спокойно и твёрдо:

— Ладно, вместе помрём. Скажи теперь, как оттуда туркменских коней в Астрахань поведём?

— Той же дорогой. Едучи туда, доплывёте до Тюбкарагана, дальше, через Хиву, до Дуруна. Вернётесь с конями опять на Тюбкараган — здесь дадите знать любому русскому купцу, и этот же бриг приплывёт за вами,

— Ну вот, теперь всё понятно, — успокоился Арслан и велел джигитам располагаться в двух каютах, а лошадей завести на палубу, где в виде надстройки а возвышалась плавучая конюшня, в которой перевозили коней, коров и даже овец, по надобности,

Кубанец не уходил с пристани до тех пор, пока бриг «Св. Евангелист» не отчалил от берега, выведенный на широкий фарватер реки двумя восьмивесельным я шлюпками. Хлопая и полоща на ветру, развернулись белые паруса брига. Следуя вдоль каменного города, он вошёл в Бахтемир и направился к взморью, Джигиты стояли у борта и долго видела на берегу Кубанца в синем камзоле и шляпе. Арслан смотрел на него и думал: «Управитель Волынского похож на волчий капкан, в который джигиты уже попали, и вырваться из него невозможно». Но постепенно скрылись с глаз Кремль и вся Астрахань, потянулись голые пустынные берега и болота, поросшие камышом. Ближе к взморью пошли сплошные болота: берега Бахтемира терялись в них. Но вот зелёной гладью засверкали Чадинские мели и завиднелся высокий Четырехбугорный маяк, а в окрестностях его корабли и большие кусовые лодки. Отсюда, собственно, начиналось Каспийское море.

«Св. Евангелист» прошёл мимо скопища кораблей. Капитан брига сказал со знанием дела:

— Вышвырнули персы весь наш флот из своих пределов: ни одного корабля не осталось ни в Гиляни, ни в Баку. Да и купцы в этот год вовсе отказались плыть туда с товарами. Надир-шаха боятся…

Капитан ушёл, а джигиты продолжили разговор о том, как бежали от Надир-шаха крымские татары, а с ними и жители Дагестана. Их было так много, что генерал-фельдмаршал Миних с перепугу распорядился вывести русские войска с Крымского полуострова. Арслав и его джигиты бежали из Бахчисарая, словно воры, без оглядки, пока не оказались в степях Таврии. Ещё тогда ходили слухи о Надир-шахе, как о самом великом полководце. А когда джигиты узнали, что родом он из туркменского племени, то прониклись к нему особым уважением и по крупицам добывали о нём сведения. Арслан, вспомнив о нём, сказал с гордостью:

— Из туркмен много великих людей вышло: Аба — сердар, Кара-коюнлу и Ак-коюнлу, но Надир-шах превзошёл их всех.

— А какого племени он? — поинтересовался один из джигитов.

— Из племени караклю, а род его — афшары, — ответил Арслан. — Караклю раньше жили в Туркестане, а когда напал Чингиз-хан, ушли в Азербайджан. Долго ли там жили или нет, не знаю, но говорят, при Исмаил-шахе они перекочевали в Хорасан, к Абиверду, Где-то там и появился на свет Надир-шах афшар… Рядом живут карадашлы — тоже туркмены: вот они и разводят небесных коней, как их называет Кубанец.

— Выходит, едем прямо в пасть к Надир-шаху? — испуганно догадался джигит Кичгельды. — Оттуда не только коней, но и своих ног не унесёшь.

— Ай, не зови смерть раньше времени, а то услышит, — одёрнул его Арслан.