Азов. За други своя

Май 7151 (1642) года здесь, в устье Дона, баловал казаков томным негорячим солнышком, что в отсутствие комарья и мошки казалось благодатью Божей. Полгода прошло с той поры, как убежали из этих мест турки, а ничего не изменилось в городе. Всё также лежали в развалинах древние стены, и всё меньше людей оставалось в его неуютных хибарах, которые оставшиеся в живых азовцы возвели из кусков разрушенных жилищ, кое-как укрыв их привезённым за десяток вёрст камышом. Своего-то не осталось, турки пожгли весь в окрестностях. В их кострах сгинули все деревца, и кусты, хоть как-то способные гореть, так что округа теперь стояла голая и пустынная. Осматриваясь, казаки вспоминали присказу: "Будто мамай прошёл", что от истины было совсем недалеко.

Валуй отложил нож, очередная выпотрошенная щука, брошенная его рукой, забилась в тазу. Ох, и живучие! За наружной стеной, наваленной грудой мелкого кирпичного щебня саженях в тридцати от хибары Лукина, раздался детский смех и тут же сбился, остановленный звучным шлепком. "А вот и племяши".

Наклонившись до земли, Валуй раздул притухшие угольки костра. За деревом приходилось ездить далеко, аж на тот берег Дона. Потому дрова берегли. Лёгкий огонёк проскочил по обугленной палке, засветились оранжевые светлячки, будто глаза ночных зверьков. Подкинув несколько веток, Лукин-старший повесил над огнём закопчённый казан. Сегодня его очередь готовить на всю разросшуюся семью Лукиных. Уху казаки старались варить сами. Давно заметили, в мужских руках она слаще выходит. Василёк, Борзята и Стасик нынче на рыбалке, они к обеду должны вернуться. Космята погнал лошадей на дальний выпас. Этот до вечера. Валуй один тут из казаков. Ну, окромя мальцов.

А вот и Марфа вытянула из хибары, чуть щурясь на свет. Округлый выпуклый живот облегал синий сарафан.

— Как ты, голуба?

Марфа смущённо улыбнулась. Не привыкла отдыхать, когда мужчина её трудится на готовне.

— Немного отпустило, давай помогу. Лук крошил уже? — Шагнув с порожка, она чуть пошатнулась.

Придержавшись рукой за косяк, виновато улыбнулась.

Подскочив, Валуй придержал жёнку:

— Сам справлюсь. Ты присядь. Или приляг.

Марфа подняла благодарный взгляд:

— Належалась ужо. Я тут посижу. — Опираясь на руку мужа, она подошла к лавке, сложенной из битого кирпича.

Усадив жену, Валуй вернулся к костерку, уже требующему его участия.

Миг, и вокруг стало шумно и суетно. Племяши, одним махом перескочив груду щебня, забегали кругами вокруг готовни. Младший, хмуря бровь, пытался изловить старшего. Тот, задиристо оглядываясь, ржал во всё горло. Из-за развалин показалась Красава в сопровождении Вари Лукиной, тоже с животом, может, немного больше, чем у Марфы. Обе прижимали к бокам тазы с бельём.

— Угомонитесь вы нонче или нет?

Старший Васений, неожиданно запнувшись, полетел пляшмя в пыль. Клим, выдав задорное "ура", прыгнул на брата сверху. И с размаху опустил на его голову крепкий кулачок. Васений взвыл, разворачиваясь, слёзы превратились в грязь на щеках. Красава, изменившись в лице, бросилась к сыновьям. На ходу неловко поставила тазик.

Но Валуй успел первым, всё-таки ближе. Подхватив обоих за шкирки, трясанул, ставя на ноги.

— А ну, казаки, хорош друг друга лупцевать! Врага надо так бить, как вы друг друга.

Мальчишки сопели, размазывая грязь по лицу, но молчали. Грязные капли стекали на не менее грязные рубахи. Подскочившая Красава на секунду растерялась, не зная, что с ними делать. Переодевать, а не во что. Ткань есть, царь Мишка прислал целый обоз, но пошить ещё не успела.

— Раздевай их и обратно на речку. Нехай отмываются.

Красава отошла от растерянности. Надавав обоим подзатыльников, отправила купаться. А они только и рады.

— И сразу домой! — крикнула Красава вслед.

Вряд ли её услышали. Только серые пятки мелькнули за дальним навалом из камня.

Вода в казане закипала, когда к хибаре решительным шагом приблизился посыльный из штаба. Остановившись рядом, улыбнулся жёнкам виновато:

— Валуй, там это. Посланцы от царя прибыли. Тимофей зовёт всех казаков слухать, чего скажут.

Лукин-старший молча кивнул. К нему подскочила Варя.

— Иди, я уж тут закончу.

Переглянулся с Марфой, заметил в её глазах лёгкое беспокойство.

Кивнув бабам, всем сразу, отправился вслед за посланцем, на ходу закидывая зипун на плечи, скрытые под рубахой.

Народ кучковался перед штабом, с войны действующим в старой щели под стеной. Перед входом когда-то стояли котлы, в которых кипятили воду и нечистоты — подарки для врага. Сейчас же на расчищенной площадке по кругу выставлены были куски стены, приспособленные для сидения. Половина пустовала, многие товарищи, не дождавшись царского ответа, уже разъехались по донским городкам.