Азовский гамбит

— А мне показалось, что ты ночью клялся, будто в монастырь уйдешь, если не потопнешь, — не без насмешки в голосе напомнил ему атаманивший в этом походе вместо так некстати захворавшего Родилова Исай Мартемьянов.

— И пойду, — не стал отпираться Лунь. — Токмо не теперь. Рано еще, не нагулялся!

— Ну и ладно, — усмехнулся Мартемьян, пристально оглядывая море и сходившиеся с двух сторон высокие берега Тамани и Крыма.

— Гляди, атаман, — с тревогой в голосе скал Мишка Татаринов, выбранный есаулом, после того, как отдал богу свою грешную душу прежний.

— Что там? — нахмурился Исай.

— Каторга турецкая! — ахнул кто-то из казаков, увидев непонятно как сюда попавший османский корабль.

— Да не одна! — воскликнул второй. — Смотрите вон еще…

— Эх, пропадем ни за грош…

— Погоди причитать, — прикрикнул на павшего духом казака Мишка. — Их шторм не меньше нашего потрепал!

Турецкие галеры и впрямь выглядели неказисто. С поломанными снастями и без признаков жизни на верхней палубе, они напоминали брошенные детьми игрушки. Однако скоро и на них разглядели казачьи струги, после чего забегали люди, затем в небо взметнулся дым от выстрела и на воду начали опускаться весла. К счастью, османам и впрямь было не до казаков и вместо того, чтобы преследовать своих извечных врагов, они, напротив, поспешили к берегу, чтобы иметь возможность укрыться от славящихся своею удалью и безрассудством гяуров.

— Эх, надо было их пощипать! — с сожалением заметил Лунь, налегая на весло.

— Ничто, на полбочки меньше выпьешь, — усмехнулся в усы его сосед.

К Азову они подошли только на следующий день, ближе к вечеру. Увидев возвращение казаков, с Каланчи ударила пушка, а на Покровской церкви, устроенной в бывшей мечети, зазвонил присланный из Москвы колокол. Не успели струги подойти к пристани, как там оказался почти весь город. В основном, конечно, не ходившие в поход казаки, во главе с войсковым атаманом, а также немногочисленное местное население, ну и конечно купцы.

— Здрав будь, батька, — с показным смирением поклонился Родилову его давний соперник Мартемьянов.

— Здравствуй, Исай, — отозвался тот, после чего оба атамана обнялись и перецеловались.

— Благополучно ли сходили?

— Слава богу, удачно. Пошарпали и татар и туретчину во славу божию. Взяли добычу и ясыря немало доставили.

— Потери большие?

— Нет, батька.

— Во имя отца и сына и духа святого! — загудел пришедший вместе со всеми на пристань отец Варфоломей, и все присутствующие дружно скинули шапки и принялись креститься.

Впрочем, благодарственный молебен надолго не затянулся. Бывший по слухам расстригой отец Варфоломей любил длинные застолья и короткие проповеди, и возможно поэтому был особенно любим своей паствой.

— Сам здоров-ли? — спросил Татаринов у атамана, после окончания церемонии.

— Бог весть, что за хворь ко мне прицепилась, — вздохнул тот. — Давеча лекарь-немчин смотрел, да и то ничего путного не сказал.

— Откуда к нам эдакую птицу принесло? — удивился Мишка.

— Царь прислал вместе с целым полком ратников.

— Ого! А я думаю, что это за люди в одинаковой сермяге?

— Они.

— Что-то я не упомню у московских стрельцов таких кафтанов.

— Да какое там! Государь пообещал всем татям и ворам прощение коли они к нам на помощь придут. Вот и набрал воинство. Вооружил, правда, справно. И припасов не пожалел. Зерна прислал, пороха, свинца, пушек.

— Хитер Иван Мекленбургский, — усмехнулся есаул. — Одним выстрелом двух зайцев!

— Намаемся чую мы с ними, — поморщился Родилов. — Мало нам свар меж запорожцами, низовыми и гультяями, так еще эти.

— Что, бузят чубатые?

— Уйти хотят, анафемы! — сплюнул войсковой атаман. — Говорят, что сам турецкий султан сюда придет с большим воинством, а потому не какого беса здесь ждать.

— А низовые [3]?

— Такие же песни поют. Через это что ни день, то драка с верховыми.

— Ладно, бог не выдаст, султан не съест. Завтра дуван начнем, потом гульба пойдет. Думаю, не до свар будет.

— Дай-то бог! — недоверчиво покачал головой Епифан.

— А кого царь воеводой прислал? — вдруг заинтересовался Татаринов. — Небось, боярина какого?

— Как бы не так. Помнишь дружка своего — стольника Панина, который немецких розмыслов привез, чтобы те ворота подорвали? Вот его полковым головой и назначили. Видать не жалко.

— Ишь ты! — усмехнулся Татаринов. — Эта добрая весть. Он вояка справный!

— Если соскучился, то вон он в сторонке стоит и волком смотрит, — кивнул в сторону полковника Епифан.

***

Едва вдали завиднелись знакомые стены Азовской крепости, Панин облегченно выдохнул и, истово перекрестился. А и то сказать, много пришлось трудов принять, чтобы без потерь довести караван до места.