Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г

В таких кровавых забавах стали они зиму пережидать. Но настроения никакого не было, упало Войско духом. В Москве зимовая станица жаловалась, что с тех пор, как образовалось на Дону Войско, такого утеснения, как сейчас, никогда казакам не было — никуда на промысел не пойдешь, все пути в море загорожены. Иван Степанов, атаман станицы, пугал в Москве всех, что без промысла от нестерпимой нищеты побредут скоро казаки с Дона куда глаза глядят.

Чтоб удержать казаков на Дону, послал им царь жалование доселе невиданное — 7000 рублей деньгами, 5000 четвертей провианта, 200 половинок гамбургских сукон, 200 пудов пороху и 100 пудов свинца. Но жалование это пришло лишь весной. А как они перезимовали — Бог весть. Даже у воевод в лагере от голода и неустроенной жизни русские воинские люди несколько раз бунтовали и порывались самовольно на Русь уйти. За зиму потеряли воеводы больше половины своего войска. Весной у них из 7000 осталось 3000.

Плакали казаки и роптали, а воевать готовились, лестницы строили, чтоб башни штурмом брать, и струги свои обновляли.

Тут помощь неожиданная пришла — 20 февраля явились из-за Волги от калмыцких и едисанских мурз посланники, Баатырка Янгеев со товарищи и «шертовали (клялись) они калмыцкие посланцы на своей правде по своей калмыцкой вере за Дайчина тайшу и сына его Манчака тайшу и за всех калмыцких и едисанских мурз, и за всех воинских людей на том, что им, калмыцким тайшам, служить… великому государю» с донцами заодно и промысел над крымскими и ногайскими людьми чинить. Калмыки оставили для веры своих двух аманатов, а донцы «для мирного подкрепления и подлинных ведомостей» послали своих двоих казаков к калмыкам — Федора Будана да Степана Разина.

Весной донесли прикормленные люди, что надо вскорости ожидать нового прихода турок и татар, которые хотят поставить еще два каменных укрепления — одно на верхнем устье Мертвого Донца, а другое на устье Темерника. Все выше и выше по Дону намеревались басурманы подняться, намертво все выходы в море перекрыть, а тогда хоть с Дона уходи.

Решили донцы их опередить и в марте вместе с воеводами Хитрово выступили они под Лютик. 9 марта осадили.

Место низкое, подкопаться нельзя — вода заливает. Пушек и пороха нужного количества нет. А тут надо оглядываться, как бы хан крымский на помощь не подошел. Потому решили донцы брать каменный город на отвагу, штурмом.

Воевода стольник Иван Хитрой людей своих с казаками послал, а сам не пошел, стоял за Донцом лагерем верстах в трех. Казаки о нем не жалели, а то будет еще под ногами путаться…

Поначалу все шло удачно. Перемахнули они ров и по лестницам взлетели на стены. Минуя бойницы, поднялись они прямо на крыши башен и стали эту кровлю взламывать, чтоб в осажденных сверху стрелять или кинуть им туда чего-нибудь вроде бочонка с порохом и с горящим фитилем.

В разгар боя явились от стольника и воеводы Хитрово начальные люди и велели русским ратникам от города отступить…

Страх или зависть воеводу на такой приказ подвигли, неизвестно, но штурм сорвался, и донцы опять в Черкасский городок вернулись. Своих ребят потеряли они убитыми 50 человек, да переранили турки человек 40. У турок потери — 24 убитых и примерно 100 раненых.

Запросило Войско из Москвы орудий стенобитных побольше, да чтоб ратных людей еще прислали, а заодно про Хитрово написали, как он им штурм сорвал.

Москва новых войск прислать не могла и не обещала. На Украине польская армия, не получая жалования, взбунтовалась, и это русских обнадеживало. Но литовское войско продолжало напирать, князю Хованскому приходилось туго.

Меж тем на Дону из-за разлива к башням по сухому подступиться стало невозможно, пришлось ждать. Удивительно только, что во время разлива, когда вся дельта Дона превращается в сплошную водную гладь, они мимо каменных башен в Дон проскользнуть не догадались.

А с другой стороны, хан не появился, ушел полякам на помощь (Украину грабить). Повезло…

Используя передышку, отправили донцы в Москву отписку о возникших калмыцких делах.

Постоянное войско в это время у русских было не ахти. Командный состав и вовсе слабый. Патрик Гордон, наемник, писал в своем дневнике: «В последние два года в Россию приехало очень много иностранных офицеров, одни с женами и детьми, другие без них. Значительная часть их были дурные, низкие люди. Многие из них, никогда не служив офицерами, в России поступали на службу в офицерских чинах». Приходилось на «дикие орды» опираться. На калмыков тех же.