Б/У или любовь сумасшедших

Эти жуткие промозглые ледяные ленинградские зимы, она еще, оказывается, помнила их. Невский, как всегда, многолюден и, как всегда, у Салтыковки умельцы и художники с валютным товаром. И, как всегда, неизжитый комплекс нищей спецпереселенки: пройти поскорее мимо торжища, чтобы мужчина не подумал, что рассчитывает на диковинный подарок.

— Ну куда же вы так рванули? — Саша придержал ее за локоть. — Давайте купим что-нибудь на память о нашем приезде в этот отвратительный город. Он ведь отвратительный, разве я не прав? Ну вот, например… Что вам глянулось?

Он остановил ее перед самодельным лотком с матрешками.

— По-моему, это дичь — рисовать на матрешках богоматерь…

— Тогда дальше, дальше…

Рука его была необычайно сильной. Нет, он не тащил, но ощущалось, может поднять на ладони, как Гулливер лилипута, и перенести.

— Вот то, что надо. Смотрите, она похожа на вас, — он взял куклу нежно, двумя пальцами за талию, — даже взгляд ваш и этот страдальческий склад губ.

Кукла поразила. Но не сходством, разве знаешь себя, хотя посиневшая от холода продавщица кивала согласно, а мастерством исполнения. Впрочем, и другие тоже. Фарфоровые лица были полны жизни, но жизни странной — здесь была тайна. Казалось, эти барыни, горничные, горожанки, селянки замкнули уста на полуслове, подчинившись невидимому знаку.

— Смотрите, да ведь это чудо! Какое искусство…

— Костюмы абсолютно соответствуют эпохе. Конец прошлого — начало этого, — неожиданно хрипло вымолвила продавщица.

— А это кто?

— Ирина Понятовская, знаменитая прорицательница и гадалка. По-нынешнему, экстрасенс.

— Так она еще и Ирина! Берем, берем.

— Один.

— Кусок?

— Угу. Можно зелеными, соответственно, сорок. Она стоит.

— Стоит, стоит. — Саша хотел открыть кейс, но передумал, запустил руку во внутренний карман пиджака.

Пачка новеньких пятидесятирублевок.

Ирина стояла в немом изумлении: это вязаная шапка с помпоном, это потертое ратиновое пальто образца тысяча девятьсот семидесятого и эта пачка, и так отсчитывал небрежно, не боясь пропустить лишнюю.

— Вот, — Саша протянул деньги, — коробка, конечно, есть?

— Конечно! — Продавщица пересчитала деньги, Ирина заметила: лишняя бумажка.

— Извините, но…

— Все в порядке, — перебил Саша, — о’кей и гуд бай.

Девица, опустив глаза, медленно заворачивала куклу в шелковистую, «не нашу» бумагу, медленно перевязывала коробку бечевкой.

— Покрепче, пожалуйста, а то шпагат размокнет. На три узелка.

У перехода к Гостиному Саша остановился, протянул коробку.

— Я положил себе за правило не касаться определенных тем. И вы меня очень одолжите, если примете это молча.

— Саша…

— Премного одолжите, потворствуя невинному капризу. — А голос с ломким звоном, и взгляд остановившийся.

* * *

Она никогда не бывала в таких ресторанах, даже не знала, что они есть.

Разглядывая меню, Саша сказал из-за глянцевого, с рисунком в стиле модерн, картона.

— Чтобы у вас не было ощущения… странного… я решительно не нанес ущерба своим финансам… я холост, запросы мои весьма умеренны. Тысяча для меня — не деньги.

— Для меня это деньги, и большие, и здесь цены в долларах.

— Вижу. — Он захлопнул меню. — Доверьтесь в выборе курса еды, как сказал бы мистер Вуд, мне, и во всем остальном тоже. Я жду. Что у вас там стряслось с этим доходягой?

— Странная история. Я по порядку, да? Ну, вы знаете, он в четвертом отделении, я его и не видела, да и необходимости нет. Там тяжелая травма, повреждены височные и лобные доли.

— Но у него сновидения, раз вы им занимаетесь.

— Да. Но дело в том… Дело в том… только не думайте, что я галлюцинирую…

— Вот этот салат вас подкрепит, сплошной фосфор, и, пожалуйста, без реверансов, неужели вы думаете, что я ничего не замечаю?

— А что вы заметили?

— Вы чем-то глубоко потрясены.

— Александр Игнатьевич, произошла странная история. Я вижу его сны.

— По-моему, это ваша специальность.

— Вы меня не поняли, я вижу их, понимаете, вижу на мониторе.

— Браво!

Он даже не изменился в лице.

— Правда, все время какие-то помехи. Похоже, наведенные.

— Плохо заэкранировано.

— Нет, все нормально, белорус проверял.

— И вы каждый раз смотрите это видео?

— Каждый раз, причем порно.

— Ну, это-то как раз нормально. Дадите посмотреть?

— Саша, не шутите. Это правда.

— Я верю.

— Почему?

— Вам верю. Надеюсь, вы никому не рассказали об этом?

— Никому. Что это?

— Длинный разговор. Но я вас поздравляю.

— Что это?

— Это… Конечно, вам нужен компьютер другого поколения, он бы создал для вас подходящее пространство и вы смогли бы видеть не только прошлое, но и будущее…

— Не поняла. Ведь сновидение — это не есть что-то определенное, это причудливое сочетание прошлого, будущего. Поэтому сказать…

— Я говорю совсем о другом… — Он внимательно, словно отыскивая кого-то, оглядел зал. — Милая Ирина Федоровна, вы совсем не понимаете, что произошло с вами?

— Я подозреваю, что имею дело с информацией, поступающей не по обычным каналам. Предположить, что стала единой системой с компьютером, не могу. Не тот компьютер, да и не существует такого. Но ведь мозг, по определению, может оперировать информацией, поступающей по невидимым нам каналам, но как? Откуда?