Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма

«Только сборища пьяниц мне здесь недоставало!» — закричал гвир, но после долгих уговоров все же велел подать гостю требуемое. Бешт выпил, закусил и… попросил добавки, и снова молодой хасид вынужден был переживать унижение, выпрашивая у тестя выпивку. Наконец, настал момент, когда он сказал, что больше уже не может приходить и просить вино — тесть все равно откажет.

Однако Бешт настоял на том, чтобы хасид сходил еще раз, взял принесенный ему бокал вина, выпил большую его часть, а оставшуюся дал безутешному мужу и велел, чтобы тот влил их в рот умершей жены, а когда в ее лице появятся перемены, пусть немедленно уложат ее обратно на кровать.

И действительно: как только влили в нее вино, она стала оживать, а очнувшись, сказала, что знает о том, что это Бешт вернул ее к жизни. Бешт в ответ сказал, что желает теперь, чтобы она встала с кровати и приготовила трапезу проводов царицы — как и положено хозяйке дома. И так все и было.

В другой истории мы становимся свидетелями сразу нескольких чудес. Начинается она с того, что как-то раз Бешт уехал из дома в среду, никому ничего не сказав. В ночь на четверг он добрался до какой-то деревушки, и остановился у местного откупщика, который даже не слышал о существовании Бешта. И потмоу очень удивился, когда тот представился как проповедник и бааль-шем.

На вопрос, куда направляется гость, Бешт ответил, что едет в Берлин, где накануне субботы должна состояться свадьба местного гвира. В ответ на это откупщик только посмеялся и заявил, что до Берлина за два дня точно не доедешь — слишком уж далеко. На что Бешт невозмутимо ответил, что лошади до него резвые, так что до субботы он точно доедет.

Ответ этот позабавил откупщика еще больше, но так как на следующий день ему надо было ехать в другой город, то он упросил Бешта взять его с собой — до нужного ему места они уж точно должны были доехать. Но чтобы не показать вида, что он думает об этом странном путешественнике, сказал, что ему тоже нужно в Берлин по некому важному делу.

Под утро, когда стало светать, откупщик заметил впереди окраины большого города, и чуть не упал с телеги, когда узнал, что они прибыли в Берлин.

В городе Бешт остановился на постоялом дворе, расположенном далеко от дома жениха.

В полдень до постоялого двора дошла весть, что невеста вдруг упала в обморок, и все усилия привести ее в чувство оказались тщетными, так что похоже, что она умерла.

И тогда откупщик направился к гвиру и рассказал ему, что приехал с некими бааль-шемом, который похвалялся, что очень искусен во врачевании — глядишь, он чем-нибудь да поможет.

Гвир немедленно послал за Бештом и стал умолять привести его невесту в чувство. Бешт вошел в дом, посмотрел на невесту и сказал: «Приготовьте для нее саван, и действуйте быстро-быстро согласно обычаям вашим».

Затем велел начать рыть могилу, а заодно взять с собой на кладбище и свадебный наряд невесты.

Вот как звучит финал этой истории в пересказе Агнона:

«И понесли хоронить невесту, пошел и Бешт, а за ним пошли и все горожане — посмотреть, что станет делать там Бешт. И было: по приходе на кладбище велел Бешт опустить ее в могилу, сам же стоял, опершись на посох.

И позвал двух крепких людей, и сказал им: „Укрепитесь, как воины, увидев же перемену в лице невесты, тотчас тяните ее вон из могилы“. Он же стоял, опираясь на посох, и не сводил с могилы глаз.

Прошло с четверть часа, и увидели люди, что лицо ее заалело. И дал им Бешт знак, и тотчас выхватили ее из могилы, Бешт же толкнул ее, молвив: „Иди под хупу“.

И сразу же облачили ее в свадебные одежды, и повели домой, и стали готовить хупу.

Гвир же просил Бешта, чтобы тот поженил их, и сделал сие. И в то время, когда он женил их, отвела невеста покрывало от лица своего, и посмотрела на Бешта, и немедля выдохнула: „Это человек, который спас меня от смерти“. И укорил ее Бешт.

После же свадьбы рассказала невеста обо всем, что произошло. Сей гвир был вдовец, а покойная жена его была теткой невесты, и невеста выросла в доме гвира, и было: когда заболела жена гвира и почувствовала, что близок конец ее, поняла, что муж ее возьмет в жены племянницу ее, и приревновала к ней, и просила мужа обещать ей, что не возьмет ту, и он обещал ей.

И просила его, чтобы поклялся ей в этом. И поклялся он. И у девушки просила то же самое. И та тоже обещала и поклялась ей. После же ее смерти оба они нарушили клятву. И было: ближе к свадьбе явилась тетка и возжелала смерти невесты. И рассмотрел Бешт приговор в тот миг, когда невесту опускали в могилу, и, рассудив, постановил, что нет на гвире вины, а покойной жене не с чего останавливать невесту, ведь та должна идти под хупу.

„Теперь же, как услышала я его, когда он венчал нас, узнала его голос“. Так рассказывала невеста. И провел Бешт там субботу в великом почете. А с исходом субботы уехал оттуда с великим почетом, и горожане проводили его»[135].