Баба-яга и Василиса Немудрая

Наталья Жарова Баба-яга и Василиса Немудрая

Баба-Яга горестно вздохнула и покосилась на конопатую девицу с двумя толстыми косичками.

— Как, говоришь, тебя зовут? — переспросила она.

— Василиса, — с готовностью повторила девица и почесала за ухом кота. Чернобокий предатель тут же выгнул спину, а потом вдруг заластился, замурчал, глазищи сощурил.

Яга фыркнула. Останется хвостатый без молока, не заслужил.

— Чего пришла? — спросила Яга и тут же сдвинула брови. Нельзя доброй казаться, не по правилам.

— Мачеха к вам отправила, велела огня взять, — затараторила девица. — А то мы шили-вышивали, а он — р-раз! — и погас! Ух, сестрицы как голосили, старшей-то замуж выходить скоро, а наряд ещё не готов! А мачеха и говорит: иди-ка ты, Василиса, до Бабы-Яги, в тёмный лес, огонька нового принеси. А мне страшно сначала было, лес-то тёмный. Иду, я значит, иду…

Яга поморщилась. Вот ведь чудо говорливое и не остановишь.

Мачеха, стало быть, отправила… за огнём…

Был у них пароль такой, для особо приближённых. Раз сказано «за огнём», значит, дня на три, а лучше на четыре задержать девицу надобно. Кто знает, что мачеха удумала? Может обряд какой провести, может ещё что… Хотя… дочка замуж выходит… Точно обряд! Угу, как минимум четыре дня, раньше никак нельзя. Ну что же… Яга поправила платок. Надо так надо.

— Огонь я тебе дам, — постаралась придать она голосу строгости. — Но наперёд поработай у меня, послужи. А ежели не справишься: съем!

Сказала и смотрит: как девка отреагирует? Очень уж противно, когда визгом горло дерут. И ладно бы от страха или сдуру. Но нет, чаще голосят от скуки. Развлечений молодёжи не хватает, а тут такое приключение — Баба-Яга, избушка на куриных ножках, тёмный лес и волшебство.

Вот и в этот раз, ждала Яга визга, но не тут-то было: сидит Василиска спокойно, глазами только хлопает да коту шёрстку приглаживает. Что с такой делать?

Набрала Яга побольше воздуха в грудь, и как гаркнет:

— Эй, ворота мои широкие, затворитесь! Запоры мои крепкие, замкнитесь! Нет отсюда выхода никому, пока сама не выпущу!

Василиса лишь с любопытством глянула, как деревянные створки сами-собой захлопнулись и вновь за кота принялась. Ну никакого уважения к лесной нечисти.

Не пугливая, значит. Ничего и не таких застращивали.

— Ты это… — Яга кашлянула, прочистила горло и продолжила: — Подавай сюда, что есть в печи! Есть хочу!

Ох, это самое любимое у Яги было. Никто ещё с кушаньем справиться не мог, никто не разделил с ней трапезу. Ну так, удивляться тут нечему, Яга сама стряпала, старалась. Специально чары накладывала (Кощей когда-тот научил, куда ж без него, родимого?), чтоб подольше кушанье сохранилось. Каждый день подобное готовить не будешь, а вот для гостей — самое то.

Василиса сдвинула кота в сторону, не торопясь встала, сарафан оправила. Если бы не конопушки, красивая девка получилась! А то — Яга качнула головой — больно уж эти точечки на мухоморные пятна смахивают. В зельях они, конечно, само то, а вот в любви… Хотя если попадётся какой заезжий любитель грибочков… Ой, не о том мысли, не о том!

— Темно в печи-то, — сказала девица, заглядывая внутрь.

— А лучина тебе на что? Зажги!

Василиса покрутила головой в поисках огня. Яга предвкушающе ощерилась.

— А где огонь-то?

— Да вон, — махнула старуха рукой на черепа. — Горит же? Греет?

Ой и бояться девки тех черепов! Аж душа радуется, когда очередная дурёха верит, что это добры молодца на Ягинином заборе головы пооставляли.

А всё Кощеюшка со своими шуточками. «Давай, — говорит. — Тебе избушку украсим?» А Яга что? Яга согласилась. После того, как бутыль самогона на двоих разопьёшь и не на такое согласишься. Кощею хорошо, он бессмертный, пей не пей, голова не болит. А Яга — старая больная женщина, ей больше литра нельзя, уж больно потом мысли чудные посещают. Вот как в прошлый раз, когда черепа эти на забор прилаживали. Кощей их из полена стругал, Яга светлячков в глазницы засовывала. Песни пели, платочками махали. Вот и домахались… Теперь ни Яга, ни сам Кощей черепушки эти глазастые снять не могут. Так и висят, дом украшают, гостей пугают. Одна польза, птицы гадить на двор перестали. Не долетают.

Подошла Василиса к черепам, тычет лучиной прям светлячкам в морду. Насекомыши уже спрятаться куда не знают, на Ягу жалобно поглядывают, помощи просят. Кто ж знал, что девица не побоится?

— Эй! — рявкнула Яга. — Лучше свечу зажги! Видишь, не хочет лучина загораться!

— А почему? — Василиса сощурила любопытные глазёнки.

— Вторник сегодня. Черепа по вторникам отдыхают. И вообще… Есть хочу!

Зажгла девица свечку, отодвинула заслонку и заглянула внутрь… Яга аж дыхание затаила. Сейчас… Ещё чуточку… Ну-у-у!..

— Ой, а вы мне рецепт дадите?

Яга чуть челюсть вставную не потеряла. Какой рецепт? Кому рецепт? Ей рецепт?!

А Василиса вытащила из печи поджаристую ножку в детском лапте и положила на большое блюдо.

— Какая корочка! А запах! — она повела носом и зажмурилась.