Бабье лето

В разборе своих бумаг, которые я пытался привести в какой-то порядок, в общении с моим гостеприимцем, благосклонно дарившим мне свое время, в посещениях столярной мастерской, где вовсю трудился Ойстах, или его брата Роланда, который пользовался каждой светлой минутою дня для своей картины, наконец, в далеких походах по окрестностям, ибо это была первая моя зима в деревне, прошло время до середины февраля. Наконец, я простился, отправил свои вещи на почту в Рорберг и пошел вслед пешком, дождался там прибытия кареты с запада, получил в ней, когда она пришла, место и поехал на родину.

Я был, как всегда, очень радостно встречен родными и должен был рассказать им о своем зимнем путешествии в горы. Сделав это, я в первые же дни рассказал им и то, что сообщил мне мой гостеприимец. Это было им до сих пор неизвестно.

— Я часто слышал о Ризахе, — сказал отец, — и всегда его имя упоминалось с уважением. Из семьи, владевшей Гейнбахом, я поверхностно знал только Альфреда. С Тароной я был однажды отдаленно связан делами.

Юношеские отношения моего гостеприимца с Матильдой держались, видимо, в строжайшей тайне, ибо ни отец, ни кто-либо из моих знакомых ничего об этом не слышали, хотя обычно о таких делах любят поговорить. Понятно, что после моей помолвки с Наталией мои сообщения произвели на моих родственников очень большое впечатление. Помимо этого я привез отцу нечто, очень его обрадовавшее. Побывав в последние свои дни в доме роз еще и у садовника, я узнал у него способ изготовления средства, препятствующего протеканию воды между стеклами и возникающему от этого капанью. Сам садовник этого способа не знал, но он сходил к моему гостеприимцу, который мне и сообщил его. Я рассказал об этом отцу и передал ему необходимые указания.

— Это предотвратит в будущем вредное для растений проникновение зимней воды в здешнюю нашу теплицу, — сказал он, — но еще больше я рад, что смогу сразу же применить это средство в новых теплицах, что будут стоять возле сельского дома, который я собираюсь построить.

Мать усмехнулась.

— Пока готовьтесь к поездке в Штерненхоф и в дом роз, — сказал отец, — все главное произошло, теперь необходимый шаг за нами. В первые дни весны мы поедем туда, и я просватаю своего сына. Вы, женщины, любите готовиться к таким вещам, так поторопитесь же, времени у вас немного, чуть более двух месяцев. Все, что лежит на мне, я к тому времени сделаю.

Что это все одобрили, разумелось само собой, но время для подготовки сочли несколько кратким. Отец сказал, что откладывать далее никак нельзя ввиду важности отношений, в которые мы вступаем. С этим нельзя было не согласиться.

Пошли всякие работы и заказы, и каждый день был чем-то заполнен. Мать сделала приготовления и на тот случай, если молодожены будут жить в ее доме. Отец сказал ей, правда, что моему браку будет предшествовать большое путешествие, однако она возразила ему замечанием, что никакого вреда не будет, если все будет готово раньше, чем то понадобится. Он тотчас уступил ее домовитости.

К концу марта отец доставил во двор прекрасную карету. Это была карета для дальних поездок на четырех человек. Он заказал сделать ее по своему наброску.

— Мы должны почтить наших друзей, — сказал он, — мы должны почтить самих себя, и кто знает, не пригодится ли нам эта карета и впредь.

Он потребовал, чтобы все хорошенько осмотрели карету, особенно по части ее удобства для женских дорожных принадлежностей. Так и поступили, карету нельзя было не похвалить. Прочность сочеталась в ней с легкостью, и при приятной форме она была достаточно просторна для всех необходимых вещей.

— Я готов, — сказал отец, — постарайтесь не очень мешкать с приготовлениями.

Но и женщины вовремя со всем управились. Отец назначил срок отъезда на начало цветения деревьев, и в это время мы и отправились.