Бабье царство. Русский парадокс

Но теперь всем заправлял Дуралеюшко.

Финал царствования

Ужасно, когда великий правитель умирает слишком рано, но еще хуже, когда слишком поздно. Наступили последние позорные шесть лет великой Императрицы. И как символ – последний любовник, тщедушный бездарный мальчик, карикатура на прежних могучих фаворитов.

Дуралеюшко чувствовал себя всесильным. Он посмел открыто домогаться Елизавету, жену любимого внука Императрицы – Александра.

Елизавету прозвали Психеей. Она – самая красивая принцесса Европы. Платоша спокойно засылал к ней посредников – уговаривать отдаться. Екатерина то ли не верила, когда ей доносили, то ли не хотела верить, как бывало в последние годы, то ли уже не видела в этом ничего дурного…

Насмешничая тайно над фаворитом, двор привычно пресмыкался. Осталась зарисовка современника…

Утро. Полуодетый Платон Зубов. Парикмахер укладывает его волосы, а многочисленные просители (среди них – вельможи) с поклонами передают прошения секретарю Платоши… вместе со взяткой. Все знают, сколько берет секретарь.

Финал свободомыслия

Ее деятельность в девяностые годы – также карикатура на прежние взгляды Просветительницы, объявившей когда-то «право каждого честного человека высказывать свое мнение».

После Французской революции ее полемика с инакомыслящими переходит в привычное для российского Государя место – в тайную полицию. Хотя в начале революции она оставалась просвещенной Императрицей. После взятия народом Бастилии сын Павел решительно сказал матери: «Я тотчас все прекратил бы пушками!» Она ответила, как и подобает любимице Вольтера: «Пушки не могут воевать с идеями. Если будешь так царствовать – недолго продлится твое царствование».

Французская революция вначале всегда весела и театральна. Либералы-аристократы, поклонники великих просветителей, в восторге от падения Бастилии. Ликующая толпа заполнила площадь перед знаменитой тюрьмой-крепостью. Четырехсотлетнюю крепость народ разобрал на камни. «Здесь танцуют» – написано было на месте тюрьмы. И народ танцевал… на бесценных документах, выброшенных на мостовую из разгромленного архива французских королей, хранившегося в Бастилии… Зная вкусы просвещенной Императрицы, наш посол поспешил к павшей тюрьме и буквально доверху набил карету документами. На многих средневековых актах, как революционная печать, остались следы башмаков танцующей толпы. Эти документы будут храниться в Императорской публичной библиотеке, основанной Екатериной.

Но это был последний акт Екатерины-Просветительницы.

Расправа над монархами

Революция совпала с уходом ее августейших друзей-единомышленников. В 1790 году умер австрийский император Иосиф Второй, сторонник просвещенного абсолютизма, ее давний союзник. В 1792 году она лишилась другого знакомца – короля Густава. У нее с ним были сложные отношения – дружили, воевали, насмешничали друг над другом, потом снова дружили. Как и она, король Густав – эпоха в шведской культуре. Он также поклонник Просветителей, также любил славу, блеск, изящество.

Он хотел попытаться вернуть Бурбонам французский трон. Бурбоны всегда были его союзниками в конфликтах с Россией. Как писал шведский посол Стединк: «При сильной Франции не надо было заискивать, лебезить перед Екатериной». Густав собирался высадить войско во Франции. Екатерина договорилась принять участие, правда, скромное – дать в помощь 8 тысяч солдат. Военные планы короля-романтика очень не понравились бережливой Швеции. Шведские аристократы слишком устали от военных подвигов Карла Двенадцатого.

Был составлен заговор. Густав, пламенный любитель театра, закончил жизнь театрально. Это случилось на балу-маскараде. В зале оказались… два короля. Один – Густав, другой – заговорщик в таком же плаще, шляпе и маске… Они сблизились… Выстрел в спину дробью с мелкими гвоздями стал роковым для шведского Просветителя. Он ушел в новых традициях мира, который должен был казаться Екатерине сошедшим с ума.

Убийство Густава стало началом расправ над монархами… Далее – еще страшнее.

В Париже воздвигли невиданное сооружение – гильотину. Уже вскоре Екатерина узнала, как в грязной телеге палача поехали на казнь знатнейшие фамилии Франции. В 1793 году свершилось невероятное. На площади перед тысячной парижской толпой рубили голову королю Франции, и радостная чернь мочила платки в его крови, восторженно плясала!

«С получением известия о злодейском умерщвлении короля французского Ее Величество слегла в постель, больна и печальна, – записывает Храповицкий и добавляет: – Замечательное стечение чисел: 10 января казнен Людовик и 10 января в Москве – Пугачев…»

Но когда казнили французскую королеву, Храповицкий про слезы не написал. Она не любила Антуанетту. Екатерина предупреждала: если носить корону, как модную шляпку, можно со шляпкой потерять и голову.