Бабье царство. Русский парадокс

Всепьянейший Собор не собирался, но его традиции продолжали жить. Петровское царствование превратило в алкоголичек и любимых фрейлин Екатерины, и ее саму. Во время семейной жизни она полюбила «Ивашку Хмельницкого», разделяя пристрастие своего повелителя. Кроме того, жизнь с Петром держала ее в постоянном чудовищном напряжении, и алкоголь помогал сбросить бремя, расслабиться и ей, и ее придворным. «Ивашка Хмельницкий» стал обязательным гостем у высокопоставленных дам – не реже, чем у кавалеров. Таков был один из результатов петровской феминистской революции. Тон по-прежнему задавала княгиня Анастасия Петровна Голицына… Вчерашняя княгиня-игуменья помнила заповедь Всепьянейшего Собора: «Быть пьяным во все дни и не ложиться трезвым ночью». Только за одну неделю, согласно дворцовой приходно-расходной книге, с 12 по 19 октября 1725 года удалая княгиня получила от Императрицы сначала 20, а потом 15 золотых червонцев за то, что выпивала по два Петровских кубка. И весь кружок ее веселых дам за Бахусовы достижения постоянно поощрялся червонцами Императрицы.

Датский посланник Вестфаль утверждал, что за два года царствования Екатерины Первой при ее дворе было выпито заграничных вин и водок на миллион рублей, в то время как весь государственный бюджет не достигал десяти.

Матушка

Она по-прежнему была добра и старалась оставаться матушкой для старых петровских гвардейцев. К ней они приходили со своими нуждами – постаревшие ветераны, их вдовы, дети, внуки. И никогда не уходили без помощи. Но править Империей она не могла… Она была способна управлять неуправляемым властелином страны, но не его страной. Как справедливо писал наш знаменитый историк Сергей Михайлович Соловьев, она походила на вьющееся растение, которое «достигало высоты благодаря только тому великану лесов, около которого обвивалось; великан сражен – и слабое растение разостлалось по земле».

Но вся ее развеселая жизнь после Петра скрывала женскую трагедию. Петр был всем для нее. Он ушел, и жить стало нечем. Все попытки заполнить дни вином и мужчинами заканчивались печальным похмельем одинокой женщины…

Вот она идет по залам дворца, как всегда, немного навеселе, – тяжко идет, звеня орденами, увешанная наградами, драгоценностями и маленькими иконками, защищающими «от сглаза»…

Долго выдерживать свою бесцельную жизнь вчерашняя Золушка не смогла и, возможно, не захотела. Она начала угасать. Меншикову приходилось распускать слухи о том, что Императрица совершенно здорова и лишь потому отсутствует на приемах послов, что «уединяется для государственных дел».

Однако в посольствах знали все. Немецкий посол сообщал своему двору: «Хотя здоровье царицы принято считать превосходным, но государыня до того ослабела и так изменилась, что ее почти узнать нельзя».

Она начала умирать…

Но кто же правил необъятной страной?

Фактическим правителем должен был стать и стал прежний хозяин и любовник Императрицы – Меншиков. Стал – в силу своего давнего влияния на нее и в награду за услуги, оказанные при ее воцарении. Но, главное, потому, что среди «птенцов гнезда Петрова» не было никого, кто лучше мог справиться с великим наследством.

Во главе необъятной Империи, где еще вчера царило местничество, где бояре таскали друг друга за бороды, доказывая свою знатность, теперь оказались бывшая кухарка и бывший уличный продавец пирогов. Такой вот революционный демократизм был в России уже XVIII веке.

Свое правление Меншиков начал с титулов – ему торжественно вернули все, что забрал Петр. Он снова назначен президентом Военной коллегии; все расследования о его злоупотреблениях казной прекращены. Не забыл он и о прибытках. В июне 1726 года Екатерина исполнила его давнее желание, в котором отказывал покойный Император: пожаловала два огромных имения – в 1300 дворов и в 2000 дворов. Он присоединил их к своим необъятным владениям.

В иностранных банках лежали вклады, соразмерные бюджету страны. Но Алексашке всё было мало. Фельдмаршал Меншиков решил стать генералиссимусом. Однако даже вечно веселая Екатерина поняла, что вчерашний ее хозяин перебрал (к тому же потом награждать его будет нечем).

Чтобы окончательно взять управление страной в свои руки, Меншиков создал Верховный Тайный Совет. Официально он должен был помочь Императрице управлять Империей, и уже вскоре Совет в составе 6–7 членов заменил многоголосый Сенат. Во главе Совета стояла Императрица – то есть опять же Меншиков. Он был полным хозяином там. Светлейший придерживался нехитрой формулы «разделяй и властвуй». Членом Совета стал князь Дмитрий Михайлович Голицын, представитель старой знати, поборник давних обычаев. Для оппозиции к представителям старой знати Меншиков ввел в Совет трех «птенцов гнезда Петрова» – генерал-адмирала графа Апраксина, канцлера графа Гавриила Головкина и графа Петра Толстого. Все эти члены Совета были, конечно же, не соперники Меншикову. По государственным способностям любимец Преобразователя чувствовал себя единственным законным наследником Петра.