Бабель (ЛП)

О, нет, — сказал Рами. Ты бы исчез в камнях, если бы мог».

Ты мог бы остаться, — проворчал Робин. Отбился бы от них в одиночку».

«Что, и оставить тебя в страшной темноте?» Рами усмехнулся. В любом случае, ты выглядел абсурдно. Бежал так, будто у тебя лопнул мочевой пузырь, а ты не мог найти уборную».

И тут они снова засмеялись.

Вскоре стало очевидно, что ни одна тема не была запретной. Они могли говорить о чем угодно, делиться всеми неописуемыми унижениями, которые они испытывали, находясь в месте, где не должны были находиться, всем тем затаенным беспокойством, которое до сих пор держали в себе. Они рассказывали о себе все, потому что, наконец, нашли единственную группу людей, для которых их опыт не был таким уж уникальным или непонятным.

Затем они обменялись историями о своем образовании до Оксфорда. Бабель, очевидно, всегда помазывал своих избранников в юном возрасте. Летти, уроженка южной части Брайтона, поражала друзей семьи своей потрясающей памятью с тех пор, как научилась говорить; один из таких друзей, знавший нескольких донов Оксфорда, нашел ей репетиторов и заставлял ее учить французский, немецкий, латынь и греческий до тех пор, пока она не стала достаточно взрослой для поступления в университет.

Хотя я почти не попала туда». Летти моргнула, ресницы бешено затрепетали. Отец сказал, что никогда не будет платить за образование женщины, поэтому я благодарна за стипендию. Мне пришлось продать набор своих браслетов, чтобы оплатить проезд в автобусе».

Виктория, как Робин и Рами, приехала в Европу с опекуном. «Париж», — уточнила она. Он был французом, но у него были знакомые в институте, и он собирался написать им, когда я стану достаточно взрослой. Но потом он умер, и какое-то время я не была уверена, что смогу приехать». Ее голос немного дрогнул. Она сделала глоток чая. Но мне удалось связаться с ними, и они договорились о моем приезде», — туманно заключила она.

Робин подозревал, что это не вся история, но он тоже практиковался в искусстве скрывать боль, и не стал лезть не в свое дело.

Их всех объединяло одно — без Бабеля им некуда было податься в этой стране. Они были выбраны для привилегий, о которых даже не могли мечтать, финансировались влиятельными и богатыми людьми, чьи мотивы они не понимали до конца, и они прекрасно осознавали, что в любой момент могут их лишиться. Эта шаткость делала их одновременно смелыми и напуганными. У них были ключи от королевства; они не хотели их отдавать.

К тому времени, когда они допили чай, они уже почти полюбили друг друга — не совсем еще, потому что настоящая любовь требует времени и воспоминаний, но настолько близко к любви, насколько их могло привести первое впечатление. Еще не наступили дни, когда Рами с гордостью носил неряшливые вязаные шарфы Виктории, когда Робин узнал, как долго Рами любит заваривать свой чай, чтобы он был готов, когда тот неизбежно придет в «Баттери» поздно с урока арабского языка, или когда все они знали, что Летти вот-вот придет в класс с бумажным пакетом, полным лимонного печенья, потому что это было утро среды, а в пекарне Тейлора по средам продают лимонное печенье. Но в тот день они могли с уверенностью сказать, какими друзьями они станут, и любовь к этому видению была достаточно близка.

Позже, когда все пойдет наперекосяк и мир расколется пополам, Робин будет вспоминать этот день, этот час за этим столом и удивляться, почему они так быстро, так безоглядно захотели довериться друг другу. Почему они отказывались видеть бесчисленные способы причинить друг другу боль? Почему они не остановились, чтобы проанализировать свои различия в рождении, воспитании, которые означали, что они не были и никогда не могли быть на одной стороне?

Но ответ был очевиден — они все четверо тонули в незнакомом мире, и они видели друг в друге плот, и держаться друг за друга было единственным способом остаться на плаву.

Девушкам не разрешалось жить в колледже, поэтому они не пересекались с Робином и Рами до первого дня обучения. Вместо этого Виктория и Летти поселились примерно в двух милях от колледжа в пристройке для прислуги одной из оксфордских дневных школ, что, по-видимому, было обычным явлением для студенток Бабеля. Робин и Рами провожали их домой, потому что это казалось джентльменским поступком, но Робин надеялась, что это не станет ежевечерней рутиной, так как дорога действительно была довольно далекой, а омнибуса в это время не было.

«Они не могли поселить вас где-нибудь поближе?» спросил Рами.

Виктория покачала головой. «Все колледжи сказали, что наше соседство рискует развратить джентльменов».

«Ну, это нечестно», — сказал Рами.

Летти бросила на него насмешливый взгляд. Скажи еще.

Но все не так уж плохо, — сказала Виктория. На этой улице есть несколько веселых пабов — нам нравится «Четыре всадника», " Витой корень», и есть одно место под названием «Ладьи и пешки», где можно поиграть в шахматы...

Извини, — сказал Робин. «Ты сказала «Витой корень»?»