Бабья доля

И зимой, и осенью, и летом,
и сегодня так же, как вчера,
к бабе Тоне ходят за советом
женщины огромного двора.

Я у ней бываю зачастую.

Сяду тихо, прислонюсь к стене.
И она хорошую, простую
жизнь свою рассказывает мне.

…Далека деревня Песковатка,

вся как есть засыпана песком.
Дом родной – забота да нехватка,
замуж выходила босиком.

Всю-то жизнь трудилась, хлопотала,

каждый день – с рассвета дотемна.
И на всех любви её хватало,
обо всём заботилась она.

Баба Тоня… Это не она ли

по ночам, когда ребята спят,
раскроив куски диагонали,
шила гимнастёрки для солдат?

Не её ли тёплые ладони

возрождали город Сталинград?
«Антонин Михална!», «Баба Тоня…» —
это не о ней ли говорят?

На экранах, в книгах и на сцене —

знаменитых женщин имена.
Только кто заметит и оценит
то, что в жизни сделала она?

Шьёт внучатам кофточки из байки,

моет пол да стряпает обед…
Тихая судьба домохозяйки,
ничего особенного нет.

1955

«А боль пришла негаданно, нежданно…»

А боль пришла негаданно, нежданно,
словно ударил трус из-за угла:
на самом дне большого чемодана
я спрятанную карточку нашла.

Засунул под газету осторожно,

под смятый ворох грязного белья, —
ты постарался сделать всё, что можно,
лишь только с ней не встретилась бы я!

В глаза ей, что ли, посмотреть подольше?..

Да что она? Да разве дело в ней?..
Я порвала сейчас гораздо больше,
чем карточку любовницы твоей.

Что ж! Вынесу еще одну потерю,

обиду, горечь – как ни назови.
Но никогда, ни разу не поверю
твоим словам и книгам о любви!

1956

«Справилась и с этой трудной ношей…»

Справилась и с этой трудной ношей
воля непонятная моя.
Вот опять о том, что ты —
хороший, дочери рассказываю я.

Дочка рада! Дочка смотрит в оба.

Ловит слово каждое моё.
Видно, ей давно хотелось, чтобы
был отец хороший у неё.

Только вдруг, как могут только дети,

говорит без страха и стыда:
– Если папа лучше всех на свете,
почему ты грустная всегда?..

То ли больно, то ли горько стало.

Что я дальше ей сказать должна?
Я сказала: – Просто я устала,
потому что я всегда одна.

Дочка брови сдвинула упрямо,

на косичках дрогнули банты.
Подошла ко мне. Прижалась.
– Мама!
Лучше всех на свете только ты.

1956

Сын