Бабья доля

Бывают в жизни глупые обиды:
не спишь из-за какой-то чепухи.
Ко мне пришел довольно скромный с виду
парнишка, сочиняющий стихи.

Он мне сказал, должно быть, для порядка,

что глубока поэзия моя.
И тут же резво вытащил тетрадку —
свои стихи о сути бытия.

Его рука рубила воздух резко,

дрожал басок, срываясь на верхах.
Но, кроме расторопности и треска,
я ничего не видела в стихах.

В ответ парнишка, позабыв при этом,

как «глубока» поэзия моя,
сказал, что много развелось поэтов,
и настоящих, и таких, как я.

Он мне сказал, —

хоть верьте, хоть не верьте, —
что весь мой труд —
артель «Напрасный труд»,
а строчки не дотянут до бессмертья,
на полпути к бессмертию умрут.

…Мы все бываем в юности жестоки,

изруганные кем-то в первый раз.
Но пусть неумирающие строки
большое Время выберет без нас.

А для меня гораздо больше значит,

когда, над строчкой голову склоня,
хоть кто-то вздрогнет,
кто-нибудь заплачет
и кто-то скажет:
– Это про меня.

1974

Дорожная

Тем, кто встречает в дороге новогоднюю ночь

Вьется, вьется поземка,
завевает простор.
И тревожно, негромко
подпевает мотор.
И опять от порога,
от родного двора
убегает дорога —
кладовая добра.

Это дело такое —

ночь в пути коротать.
Это дело мужское —
о дорогах мечтать.
Чтоб жена у порога
ночь ждала – не спала,
убегает дорога —
кладовая тепла.

Ваши добрые руки

в эту ночь на руле.
Ваши полные рюмки
в эту ночь на столе.
Но опять от порога,
зови ни зови,
убегает дорога —
кладовая любви.

1974

Ровесницам

То ли буря, то ли вьюга
снегу в косы намела…
– Ну, подруга!
– Что, подруга?
Вся ли молодость ушла?

Вся ли в поле рожь поспела?

Ежевика отцвела?
Все ли песни перепела?
Все ли слезы пролила?

…То ли просто помолчала,

то ль чего подождала.
Кабы мне начать сначала,
я бы так же начала.

Так же до свету вставала,

те же делала дела,
то же пела, что певала,
тех же деток родила.

Наша песня – наши дети.

Им – и петь, и видеть вновь:
сколько песен есть на свете,
и все песни – про любовь!

От нее себя не спрячешь,

не уйдешь в густую рожь.
…А всех слез не переплачешь.
И всех песен не споешь.

1975

Рябина

Антонине Баевой

Рябина! Чья же ты судьбина?
В кого красна и высока?
Увидишь, выдохнешь:
– Рябина…
Не сразу вспомнишь, как горька.

Уже и речка леденеет.

И снег не в шутку собрался.
Одна рябина, знай, краснеет,
знай, красит темные леса.

И все кого-то согревает,

кому-то издали горит.
А то, что горько ей бывает,
про то она не говорит.

1978

Второе февраля