Баблия. Книга о бабле и Боге

Протискиваться сквозь толпу было неприятно. Не то чтобы сложно, а неприятно именно. Большинство собравшихся на небольшой площади людей едва доставали до носа Алика. Растолкать не проблема. Но запахи… По полной он впитал в себя запахи их. Пища, пиво, застиранная старая одежда, волосы плохо промытые. И пот. Бедность так пахнет. Бедность и безнадега. Подъемы в 6.30 утра, долгая дорога на работу, тяжелый физический труд. Сон короткий и скандалы пьяные пахнут так. Убежать захотелось на набержную, к морю поближе. Но Ая зачем-то тащила его сквозь унылую толпу. В глубину, в самый центр, к небольшому возвышению вроде сцены или лобного места. Там вокруг странной, похожей на столярный верстак конструкции стояло несколько человек. Четверо из них напоминали любимую группу «Битлз» – хипповские волосы, стоячие воротники, сюртуки длинные и расклешенные брюки. Гитар не хватало, а так вылитые рок-идолы. Один даже на Элвиса смахивал, и сюртук у него был расшит стразами. И микрофон в руке золотой. Зато пятый был абсолютно голый. Его срам прикрывал подвешенный на тощей шее черный прямоугольник. Цензура вроде как.

«Могли и не стараться», – подумал Алик.

Удивительно стыдно выглядел голый мужик на фоне разодетой четверки. Костлявый и понурый, он пытался ни с кем не встречаться взглядом. Рассматривал свое синюшное, покрытое мурашками тело, инстинктивно скрещивал руки в районе черной таблички. Символ срама, позор оживший. Невозможно смотреть на взрослого мужика в таком виде. Алик отвернулся и встретился глазами с Аей.

– Ты что, любимый, загрустил? – спросила она. – Смотри, весело же. Вон как народ радуется.

То ли издевалась, то ли… Народ на площади действительно был в радостном предвкушении. Пробегали по толпе смешки, кое-где свист раздавался. Рок-концерт в «Олимпийском» за пять минут до начала. Один в один. Когда напряжение достигло предела, Элвис поднес золотой микрофон к губам, щелкнул по нему пальцами и сказал:

– Раз… раз… раз, два, три, раз.

Толпа взревела.

– Здравствуйте, друзья, здравствуйте, братья. Мужчины и женщины. Здравствуйте, дети – наше будущее. Здравствуйте все!

– А-а-а-а-а-а-а!!! – завопила толпа, засвистела, заулюлюкала, руки вверх вскинула.

– Мы собрались здесь, – продолжил он, – в этот прекрасный воскресный полдень ради очень важной вещи. Для чего мы здесь собрались?

– Для справедливости! – нестройно ответила площадь.

– Для чего, я не слышу?

– Для спра-вед-ли-вос-ти! – проскандировала толпа оглушительно.

– Да. Хвала Великому Нечто. Да! Для справедливости. Справедливость – это очень важное понятие. А для вас, миниумов, – самое важное. Чем меньше ум, тем больше он жаждет справедливости. И я вам дам ее. Вы хотите справедливости?

– Да-а-а-а!

– Я не слышу. Вы хотите справедливости?

– Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

– Теперь слышу. И вы правы. Справедливость – это круто. Но что такое справедливость? Когда-то давно люди думали, что все равны. Что, когда поровну, тогда и справедливость. Хвала Великому Нечто, те времена прошли. Братья, посмотрите друг на друга. Посмотрите внимательно. Вы похожи, но вы не одинаковы. Один выше, другой ниже, один старый, другой молодой, один сильный, а другой немощный. Даже вы не одинаковы. Посмотрите и на меня, братья. Я не похож на вас. Я умный, успешный, здоровый. Я среднеклассик, в конце концов, и имею все шансы стать пробабленным. А вы… вы сами знаете, кто вы… Вы знаете, кто вы?

– Да-а-а!

– Скажите мне, кто вы?

– Ми-ни-у-мы!

– Я не слышу, кто?

– Ми-ни-у-мы, мы ми-ни-у-мы, ми-ни-у-мы, ни-у-мы-ни-у-мы мы-ы-ы-ы!!!!!!!!!!

Толпа зашлась в припадке коллективного оргазма. Лица людей покраснели от натуги. У некоторых из глаз хлынули слезы. Элвис опустил золотой микрофон, выждал полминуты, пока люди не выдохлись, и продолжил:

– Да, вы миниумы. Так распрядилась судьба и Великое Нечто. Любой может стать миниумом. Даже пробабленный. И вы знаете такие случаи. Быть миниумом это неприятно. Согласен. Это трудно. Это не почетно. Я согласен, я не спорю. Но в этом нет ничего зазорного. Быть травой или деревом – тоже не сахар. Но деревья не ропщут, трава не шумит и не требует справедливости. А мы требуем! Потому что мы – люди. Даже вы люди, и у вас есть… у вас есть… Что у вас есть?

– Шансы, – выдохнула толпа.

– Я не слышу, что?

– Шансы!!!

– Правильно. Я люблю вас! Я так люблю вас, братья! Вы молодцы. Вы понимаете. Это круто. Хвала Великому Нечто. Это нереально! Это божественно… Равны не люди, равны шансы. Это и есть самая справедливая справедливость на свете. Единственная, одинокая и поэтому истинная. Вы можете много и тяжело работать. Вам будет трудно. Но вы сможете. Вы преодолеете, вы прорветесь. И тогда… Кем вы станете тогда?

– Сре-дне-клас-си-ка-ми, сре-дне-клас-си-ка-ми!!!

– Да, вы ими станете, я верю, я знаю. У вас плохой старт, но вы станете! Я твердо это знаю. Хвала Великому Нечто. Это божественно, черт меня подери! Вы станете?

– Да-а-а-а-а-а!!!