Бабло пожаловать! Или крик на суку

Происходящая тут картина напоминала анархию в столице, где уже перестали действовать правила дорожного движения. Пешеходы и водители, каждый продвигался в своем направлении и кто, как мог. По обе стороны проспекта шли колонны бунтовщиков, перед машинами пробегали люди, а те, кто сидел за рулем, были сильно раздражены. Но все же с осторожностью они старались побыстрее покинуть эту часть дороги, чтобы избежать гнева и агрессии пеших сограждан.

Рамсес выключил музыку и в салоне стало тихо, чего нельзя было сказать относительно улицы — люди, как можно громче старались заявить о требованиях.

— Рамсес, может, лучше музыку послушаем?

— Дэвис, — обратился он весьма серьезно, — я обещал отцу Велорету не подвергать тебя опасности, а задорной музыкой мы можем разозлить многих, кто параллельно нам идет пешком.

— Требуем, — раздался писклявый голос где-то на улице, который был громче остальных, — наказать всех финансистов. Эти ублюдки реально виноваты во всех бедах. И эти биржи и хэдж-фонды с шайкой брокеров — все они зачинщики происходящего. А во всех последних кризисах повинен Wall Street и им подобные. Нам — простым людям хватит кормить таких тунеядцев, которые делают состояния на одних только спекуляциях и за счет работающих людей, кто реально что-то производит! Всю шайку финансистов и повсеместно коррумпированную власть — к ответу!

— К ответу, — в один голос гневно проорали манифестанты.

— Нам не нужны политики и всякие там Wall Street-Ы!!! Нам необходимы люди! — прозвучал одинокий голос где-то сбоку от машины.

Далее закричал еще один протестующий, за ним другой, затем снова кто-то о чем-то завопил… И все высказывания объединяло одно — полное негодование к таким, как Рамсес — к физическим или юридическим лицам, которые либо непосредственно работают в финансовой сфере, либо причастны к большим деньгам.

При этом никто не говорил, что в сложившейся ситуации и плачевном денежном состоянии каждого по отдельности, отчасти виноваты сами же недовольные люди. В том числе, так понимал происходящие процессы и Рамсес.

Конечно, люди просто старались и строили свою жить. И никто из них не мог повлиять на правила игры, в которой все больше затягивались на шее простых граждан удавки в виде непосильных кредитов: по той же ипотеке. Последние годы народ только тем и занимался, что все пахали на работе и отказывали себе во многом. Но им становилось все хуже. К тому же, кроме ипотеки, было много других разновидностей денежного плена — махинации со строительством жилья, где обворовывали дольщиков в рамках закона и не было крайних; всевозможные кредиты, всяческие фонды, наконец, валютные биржи, куда заманивали сограждан всеми способами. И все это нужно было только для одного — «игрочишки из числа простолюдинов» (в негласной игре) неизбежно обязаны терять деньги, а «избранные игроки» сосредотачивают «потерянные» купюры на своих счетах, становясь «истинными победителями».

«По большому счету, — раздумывал Рамсес, пробираясь между митингующими на ВМВ 7-ой модели, как человек непосредственно занимающийся финансами, — вся кредитная система давно создана для того, чтобы покрепче «ухватить за горло» людей, а затем всю жизнь состригать с них деньги, как шерсть с овец».

Конечно, в подобной ситуации не могли не раздражать те, кто знал правила игры в деталях. Они только тем и занимались, что ничего реально не производили, а лишь классически просчитывали варианты, как заработать деньги. Попросту, от них вообще никакого нет толку! Они не пекут хлеб, чтобы кого-то накормить, не лечат людей, а занимаются исключительно преумножением денег. К тому же, есть и те (и Рамсес знал их), кто буквально поглощен только одним — получением сверх прибыли на кризисе. И в этот переломный период им удалось в разы приумножить состояние. Не тяжело догадаться, что всегда найдутся те, кто более информирован. Помимо этого, можно предположить, что именно такие хитрецы и есть инициаторы самого кризиса, чтобы извлечь сбалансировано-баснословную прибыль. Если это так, то вывод очевиден. Тогда как кто-то из числа избранных в обществе стремится обогатиться абсолютно всеми способами, то непременно некто обязан потерять много — купюры-то должны у кого-то выкачиваться, а иначе, откуда взяться большим деньгам?!

Беда еще была и в том, что государство закрывало глаза на важные тонкости при таких раскладах в давно уже нечистой игре с народом. И теперь институт кредитования, когда-то созданный во благо граждан, для лучшей жизни и развития в любом направлении, куда только мог пожелать двинуться каждый человек, давно уже превратился в машину с хорошо отлаженным механизмом по обворовыванию людей.

— А почему они тут? — спросил Дэвис, отвлекая Рамсеса от размышлений.

— У них, так же, как и у тебя, большие проблемы.

— Им негде жить?

Рамсес понимал, что Дэвису трудно будет объяснять о социальной и государственной незащищенности протестующих горожан, из-за чего они собрались здесь, и поэтому он ответил обобщенно:

— Им тяжело и они стараются объединиться, чтобы выжить.

— Как мы?

— Что ты имеешь в виду?