Бабник (ЛП)

— Ты смотрела порнушку, да? — Было гораздо легче находиться рядом с ней после того, как Надия подарила мне разрядку, и я знал, что мои поддразнивания действуют ей на нервы. Но и она запросто задевала меня, так как была самой сексуальной женщиной, которую я когда-либо встречал.

И что в итоге?

Не могла даже сидеть спокойно в моем присутствии.

Она выглядела испуганной.

— Н-нет, я лишь…

Вуаля, цель достигнута.

— Расслабься, я пошутил.

Широко раскрытые глаза Эвери говорили мне, что ей до задницы, пошутил я или нет — острота не удалась.

— Ну хорошо, тогда… — я наклонился над ней, стараясь не рассмеяться, когда ее стул заскрипел от попыток отодвинуться от меня. Я нажал несколько клавиш, завершив работу приложений, и перезагрузил компьютер. — Готово.

— Итак, Лукас Торн. — Она произнесла мое имя с придыханием, но слишком нарочито. Высмеивала то, как звучала Надия. — Ты еще и компьютерный гений?

— Прекрати хлопать ресницами, — выругался я. — Это отвратительно, черт возьми, и нет, я не компьютерный гений — просто знаю, что не стоит открывать двадцать окон одновременно, когда пытаешься послушать радио Пандора [прим. пер. Служба потокового воспроизведения музыки в Интернете, основанное на рекомендательной системе «Music Genome Project»].

Она задумчиво постучала по подбородку кончиками пальцев.

— Знаю, что не должна была открывать станцию One Direction.

— Пожалуйста, скажи, что это была попытка шутить.

Она начала напевать мотив «What Makes You Beautiful» [прим. пер. «Что делает тебя красивой»].

Я закрыл ее рот рукой.

— Пожалуйста. Просто. Прекрати.

Она откинула мою руку. Такой знакомый жест между нами, что я не знал, смеяться и напомнить ей, как часто мы раньше дразнили друг друга, или просто уйти и послать ее нахрен за нахлынувшие воспоминания.

— Итак, — она схватила свой кошелек, — должны ли мы заняться твоим таинственным «другим списком»?

Я сузил глаза.

— Думаешь, что сможешь ненавидеть меня еще больше?

— Абсолютно уверена, что смогу, — она усмехнулась, как будто эта идея совершенно развеселила ее.

— Тогда нам, вероятно, нужен алкоголь. Хорошо, что тебе двадцать два.

— Да, моя жизнь только начинается. Ты знал, что я умею кататься на велосипеде и все такое? Папа на прошлой неделе снял учебные колесики, но корзинка на руле еще осталась. — Она подмигнула. — У девочек должна быть корзинка.

Вздохнув, я приобнял ее за плечи.

— Если я перестану напоминать о твоем возрасте, ты прекратишь так яростно защищаться?

— Нет, — она покачала головой. — Извини, мой защитный механизм сродни огромной преграде. Как Великая Китайская стена, например. Она отделяет меня от тебя, и единственный способ ее разрушить — это ядерная бомба.

— Ну, это обнадеживает, — пробурчал я. — Пошли.

Счастливый час шел полным ходом, когда мы добрались до бара. Когда я, наконец, нашел столик, меня поразило иррациональное желание придвинуть ее стул как можно ближе к моему.

— Так… — Эвери отпила своего шардоне и облокотилась на стол. На ней были браслеты, опутывающие оба запястья в несколько раз, что шло ей. Она всегда была резче, чем ее сестры, более откровенной. Она просто выглядела как девушка, весьма далекая от книжного червя, которым я помню ее во времена старшей школы. Девушка, которая в прошлом отказывалась даже от капли алкоголя и любила оставаться на выходные дома.

Вот тебе и на.

Я потягивал виски с колой и пытался придумать, как получше объяснить свой список свиданий. Совсем не обязательно посвящать ее в каждую мучительную подробность, но нужно, чтобы она понимала, что, когда девушки приходят в мой офис, если только я не пригласил их сам, их не нужно впускать.

Некоторые из тех, с которыми я порвал, не приняли тот факт, что наше время подошло к концу, что означало, что у меня есть несколько преследовательниц. Последнее, чего бы мне хотелось, это видеть одну из них в своем кабинете или где-либо еще.

Я не очень хорош в таких стычках, да и кто может этим похвастаться? Каждая из них плакала, а затем, в последней попытке, признавалась в любви.

Последняя из них сказала, что беременна.

Это было уже слишком, особенно когда узнал, что она солгала.

— Так вот, насчет моего другого, — я кашлянул в руку, — списка.

Эвери закрутила свои медовые волосы в низкий небрежный пучок и вздохнула.

— Это что-то сверхсекретное или в этом роде?

— Что-то вроде того. — Дьявол, как я вообще начал этот разговор? Неловко даже пытаться объяснить.

— Лукас Торн! — знакомый голос назвал мое имя.

О, черт.

Я повернулся влево. Джесс стояла рядом с мужчиной и, по крайней мере, выглядела счастливой.

— Говорила же, что ты найдешь себе замену на Пятницу уже к ужину, — она подмигнула мне и обратила свое внимание на Эвери.

— О, нет, она…

— Привет! — Эвери и ее долбанные манеры! — Я Эвери, а ты?