Бабник

Что ж, я выиграла этот раунд, самодовольно думала я, спускаясь в лифте. Это была стеклянная кабина, так что я видела, как мимо меня проплывало все здание. На каждом этаже – свой журнал, целый мир новых возможностей, и я только что раскусила это – отлично.

– Сцены из жизни! – фыркнула я. – Претенциозное название пачки снимков и ничего более.

Но еще до того, как двери лифта открылись на первом этаже, мое настроение изменилось.

Зачем я притворилась, что мы с Натали до сих пор лучшие подруги? Неужели мне так хотелось сбить спесь с этой гонористой девицы? Натали не звонила мне, чтобы сказать, когда прилетает. Мы с Натали не разговаривали с шестого класса. С того дня, как она отбила у меня парня, и я потеряла их обоих.

7

Когда я познакомилась с Натали, она уже была звездой. Я увидела ее, когда в первый раз пошла в школу. Она прощалась с мамой. Когда я представляю себе эту картину, я снова вижу ее в голубом костюмчике и ее маму в облегающем шерстяном платье цвета морской волны, которое повторяло все соблазнительные линии и изгибы ее тела, курящей сигарету через черепаховый мундштук.

Но, скорее всего, этот образ сложился позднее: ни одна мать не оденется таким образом, провожая ребенка в школу. Даже мать Натали, которая работала моделью. Но сияние успеха окружало Натали уже тогда. Может быть, потому, что она держала спину чуть прямее, чем другие девочки – ее водили на уроки балета с трех лет, – или потому, что серебряная заколка, державшая ее блестящие темные волосы, была из взрослого, модного мира, или потому, что ее серьезные голубые глаза под бровями идеальной формы смотрели на пугающий большой мир с непоколебимой уверенностью. Но, как бы то ни было, она меня околдовала. Я сразу бросилась занимать место за ее партой, пока меня никто не опередил.

Натали была единственным ребенком у своих родителей, отец с ними не жил, у нее был серый кролик по кличке Флэш, и она собиралась стать балериной, когда вырастет.

Натали решила, что будет забавно, если тыкать мне в бок остро заточенным карандашом, но, когда выяснилось, что я не взвизгиваю, ей стало скучно, и она переключилась на других одноклассников. После этого мы ни разу не подрались.

Она решала, в какие игры нам играть, с кем дружить, с кем враждовать, а перед кем задирать нос. Я надеялась, что хотя бы капелька ее очарования перейдет ко мне. Когда я научилась писать, одним из первых предложений, которое я накорябала под рисунком, изображавшим Натали в виде синего треугольника, украшенного драгоценностями, было: «Моя лучшая подруга – Натали Браун».

Это Натали назвала меня Линди. Она заявила, что Линда – слишком обыкновенное имя, и если я хочу быть ее подругой, то у меня должно быть такое имя, какого нет ни у кого. Несколько недель я была Линдереллой, но это быстро надоело. Мы вместе учились кататься на велосипеде в саду у Натали. Читали книги о балете. Мы обмеряли себя сверху донизу и записывали результаты в тетрадку. Мы поклялись: если толщина мизинца станет больше, чем полдюйма, мы немедленно сядем на диету. Нам было всего по семь лет, и этот показатель казался нам таким же жизненно важным, как и все остальные.

Мы одновременно переболели свинкой. Смеялись над одними и теми же шутками в телешоу. Целый год разговаривали между собой на своем шифрованном языке, приводя всех окружающих в бешенство и катаясь от хохота. Тренировались в поцелуях, целуя руки друг друга, и потом выставляли оценки по десятибалльной системе, как в фигурном катании. Воровали в «Бутс» лак для ногтей. Мы упросили мам послать нас в одну среднюю школу, чтобы не разлучаться. Время от времени Натали пропускала занятия: она уже тогда работала моделью. Постеры с ее изображением висели в супермаркете. Она улыбалась, собираясь откусить кусок большого румяного яблока. Это была рекламная кампания здоровой пищи.

Естественно, Натали первая в нашем классе начала носить лифчик. Сама она оставалась стройной, как тростинка, но ее грудь была предметом восхищения всех мальчиков в школе. Но Натали, в отличие от всех нас, казалось, совсем не интересовалась мальчиками. Может быть, из-за того, что она знала, что они всегда будут в ее распоряжении и не потребуется никаких усилий с ее стороны, чтобы заполучить того, который ей понравится. В то время как мы сидели на диетах, мучили свои волосы экзотическими прическами, раскрашивали лица, как североамериканские индейцы, и одевались, как клоунессы, чтобы мальчики обратили на нас внимание, Натали абсолютно ничего не делала, и они все были от нее без ума.

У нее дома мы снова и снова смотрели на видео «Кабаре». Мы выучили наизусть каждую реплику и каждое па. Мы утащили наверх табуретки из их кухни и устроили клуб «Кит-Кат» в спальне Натали.