Бабочка и факел

— Да, почему на мою… потомка, — опять заговорил эльф, наградив Яфина кивком, — охотится какой-то болван, недовольный собственной жизнью? Почему родня это позволила? Почему девочка вообще не понимала, что на нее охотятся?

— Потому что кое-кто решил использовать ее, как приманку для одной великой, но не очень хорошей женщины, — спокойно объяснил Яфин. — Но тут длинная история и, думаю, начало этой истории, так или иначе, положили вы.

— Кто? — спросил бывший советник.

— Он, — указал Яфин пальцем на красноперчаточника и нахально улыбнулся.

Дух одарил Алатаро многообещающим взглядом. Потом покачал головой, посмотрел на крышу оранжереи и спросил:

— Вот почему единственный человек, с которым можно говорить, вообще с другого материка? И ведь не в первый раз. А они думали, блажь у меня.

— Судьба? — предположила Риви, которой неожиданно стало очень весело.

— Может и судьба. А может все-таки какое-то древнее проклятье, которое мы не можем рассмотреть из-за того, что оно в род попросту вросло и он уже не может существовать без него. Да. Я ведь не думал, что даже в самом плохом случае застряну здесь так надолго. Думал, кто-то обязательно явится забрать мои останки, ну и меня заберут вместе с ними.

— И никто не явился? — удивилась Риви, чувствуя, что спросить нужно, обязательно, так будет правильно.

— Явились и забрали, — со вздохом признался дух. — Я не учел магический шторм, который длился почти два месяца после того боя. Чтобы вы знали, когда-то берег здесь был более пологий. Это мы его подняли, столько кораблей благодаря этому утопили, — рассказал с ностальгией. — А потом больше не появлялись, когда я сумел собрать себя воедино. А потом уже не могли, потому что весь наш мир перекосило, если верить моим ощущениям. И пока нашли новое равновесие… хорошо хоть школу до этого распечатали. А то было бы и вовсе печально. И знаете, что меня в этой ситуации радует больше всего?

— Что? — спросила Риви для поддержания разговора.

— Что не случилось войны с проклятийниками, что короли так и не попытались их уничтожить.

— Сейчас этот дар воспринимается с меньшей неприязнью, — сказала Риви. — Проклятийники ведь не только проклинать умеют.

— Я об этом целую вечность вотолковывал племяннику. Все бестолку. Как был любителем наживать врагов, так им и остался, судя по тому к чему все пришло, — и посмотрел на Мелькхарэ.

— Эта женщина связалась с врагами с целью погубить королевство, — мрачно произнес красноперчаточник. Видимо именно его это больше всего задевало, проглядел он это происшествие в самом начале. И если бы не пророки, то и вовсе мог не заметить.

— Пхы, — высказалась «эта женщина». — Уж точно не с целью королевство губить. Я вам даже письмо оставила на случай, если не сумею вернуться вовремя. Королевство мне губить незачем. Оно мне нравится, чего нельзя сказать о короле. Но вы это ведь и так знаете.

Бывший советник печально вздохнул. А король спокойно произнес:

— Взаимно. Ваши выдумки вам также не добавляют привлекательности.

— Мои выдумки?! — аж подпрыгнула Мелькхарэ. — Я никогда и ничего не выдумываю. Я ведь хотела все завершить по-хорошему. Я даже на проверку была согласна! Несмотря на то, что моя бабка всю жизнь твердила, что она унижает достоинство! Но ты…

— Проверку?! — почему-то вместо владыки удивился  красноперчаточник. — Которую вы придумали, как обойти? Иначе с чего вдруг соглашаться?! Дальнее родство, как же!

И Риви подумала, что его ум и догадливость все-таки преувеличены. Если даже она поняла, что ничего этой великой женщине обходить бы не пришлось, то он должен был понять еще раньше.

— Хватит! — велел бывший советник и Мелькхарэ с Алатаро уставились на него с одинаковым негодованием. Ругаться он им мешает, а это ведь их любимое времяпровождение.

— Интересно, а они не родственники? — тихонько спросила Риви.

— Родственники, их матери — сестры, — столь же тихо ответил Яфин, который, видимо, про родное королевство Риви знал гораздо больше, чем она. Разносторонняя личность, в общем.