Бабочка из бездны

– Их слишком много, они не позволят нам сделать это, коль скоро эта машина является их единственной надеждой побороть скуку.

Пегги Сью кусала ногти, и в этот момент неизвестный голос затрещал у нее в мозгу. Девочка сморщилась, будто откусила лимон.

«Помогите! – вопил голос. – Помогите мне! Я жду вас очень давно!»

Пегги Сью закрыла глаза. Телепатическое послание было таким мощным, что мозг чуть не вытек у нее из ушей, как ванильный крем из эклера!

– Кто вы такой? – спросила она.

– Глубольц, – ответил неизвестный.

– Я должна была догадаться, – вздохнула разочарованная девочка.

– Нет, – настаивал незнакомец. – Я настоящий Глубольц. Один-единственный. Помогите мне, и вы все поймете.

– Где вы находитесь?

– Я укажу вам дорогу.

Пегги устремилась в направлении, указанном таинственным гидом. Она ощущала боль в боку и с ужасом думала о том, что может пропустить момент возвращения на Землю. Однако девочка не желала признавать себя побежденной и обращаться в бегство, ничего не предприняв.

Долгое время проблуждав по улицам серого города, они натолкнулись на странную машину, с виду напоминавшую огромный ксерокс. На ее вершине с регулярными интервалами загорались искры, затем изнутри раздавался громыхание… и, наконец, на землю опускался трап, затем из машины вываливался оторопевший Глубольц в сером костюме, похожий на всех остальных Глубольцев. Спотыкаясь, он направлялся к городу с унылым выражением на лице.

– Туда! – указал голубой пес. – Эта лестница позволяет подняться на самый верх.

– Пошли! – выкрикнула Пегги. – Мне кажется, решение скрыто на вершине этого аппарата.

Пока они карабкались по металлическим ступеням, машина продолжала урчать и выбрасывать других Глубольцев. Глубольцев, будто замешенных на желатине печали.

Задыхаясь от усталости, друзья поднялись, наконец, на самый верхний этаж. Световые разряды вылетали из бронированной кабины, ощетинившейся электрическими кабелями и гудящими проводами. Пегги открыла дверь кабины. В центре лаборатории, загроможденной неописуемыми аппаратами, оснащенными тридцатью тысячами кнопок, таким же количеством циферблатов и сорока миллионами километров электропроводов, на стеклянном столе, напоминающем окошко ксерокса, лежал человек. Время от времени голубоватый свет снизу окутывал его тело. Запястья и лодыжки мужчины были закреплены так, чтобы он не смог подняться. Трубки, подключенные к его венам, обеспечивали ему питание.

– Входите! – взмолился он. – Не бойтесь. Я так давно молюсь, чтобы кто-нибудь наконец-то пришел и освободил меня! Подойдите ближе вот к этой машине и наберите на клавиатуре код, который я вам укажу, после чего я буду свободен.

У Пегги Сью, в сущности, не оставалось выбора. Она наклонилась над компьютером и набрала цифры, названные незнакомцем. И тут же железные наручники отстегнулись, и мужчина встал, поглаживая запястья.

– Спасибо, – прошептал он. – Я тридцать лет ждал этого момента. У нас немного времени для беседы. Машина скоро остановится… Как только ОНИ догадаются об этом, сразу бросятся сюда, чтобы запустить ее снова и опять привязать меня к дублирующему столу.

– Кто такие «они»? – спросила Пегги.

– Глубольцы, – ответил мужчина. – То есть я сам. Или, точнее, мои другие «я».

– Я ничего не понимаю, – вздохнула девочка. – Объясните, в чем тут дело, ведь минуты бегут.

– Понимаю, – ответил Глубольц. – Попытаюсь изложить все покороче. Меня зовут Глубольц, я последний человек с этой планеты… Ужасная эпидемия уничтожила всех представителей моей расы. Я один выжил в этом мире смерти. Поскольку я к тому же ученый, у меня возникла безумная идея создать машину, которая копировала бы меня, как ксерокс. Это была чудовищная мысль, но мое одиночество стало невыносимым. Мне надо было поговорить хоть с кем-нибудь, любой ценой. Либо копия, либо петля на шею!

– Я начинаю понимать, – сказала Пегги. – Машина стала воспроизводить вас, не так ли? Десятки и десятки «фотокопий».

– Да, – признался Глубольц, опустив голову. – Это безумие, я согласен. Каждый дубликат был чуточку менее удачным, чем предыдущий. Как будто ксерокопировали ксерокопию ксерокопированной ксерокопии… Улавливаете?

– Да. Они становились все более… примитивными?

– Именно так. С годами у них утрачивалось воображение, становилось все меньше энергии, уходила радость жизни. Они читали только мою любимую книгу, ели лишь мое любимое блюдо, одевались так, как я привык одеваться. Они были неспособны изобретать, творить, бороться с рутиной. Строили одинаковые дома, выпускали одинаковые автомобили.

– И стали погибать от скуки, – добавила Пегги.

– Ужасной скуки, заставившей их искать экстремальные развлечения на других более «занимательных» планетах.

Пегги Сью покачала головой.

– Они вторгаются на Землю, – сказала она. – И свирепствуют там.