Бабочка на игле (СИ)

   - Святая Бригида, - произнесла Инга, одобрительно на него поглядывая. - Шедевр Вацлава Миеже и гордость нашего города. Этот витраж пережил пять пожаров и множество землетрясений, однако остался совершенно невредимым - настолько велик талант создавшего его мастера. Чудо? Несомненно. Не зря к нам уже три века прибывают паломники со всей округи. Кстати, вам повезло, что перед вашим приездом немного тряхнуло. Скоро сюда потянутся люди - благодарить Святую Бригиду за очередное заступничество и защиту. Сможете на это посмотреть.

   Тем временем Мих взволнованно осматривал витраж, бережно касаясь его лишь кончиками пальцев, словно хотел убедиться, что тот не пострадал от недавней тряски. Львиные зевы отражались ему на лицо розовыми и багровыми пятнами. Наверное, ни один из людей никогда в жизни не удостаивался от него подобной заботы.

   - Кстати, моделью для Святой Бригиды послужила невеста Вацлава Миеже, Ивона. Видно, с какой любовью он воплотил её в этом образе. Потому витраж очень популярен и у юных девушек, мечтающих найти столь же талантливого и трепетного жениха.

   - Ха! - презрительно бросил Санго, разглядывая витраж с таким видом, будто это была дохлая крыса. - Жалкий дилетант.

   Анка зажмурилась, жалея, что нельзя оглушить его, связать и запихать в карету, чтоб не позорил их всех.

   - Что вы сказали?! - с угрозой в голосе вскинулась Инга.

   У героя картины "Явление призрака убийце" и то менее бешеный взгляд, чем был у неё в тот момент.

   - Жалкий. Дилетант, - холодно отчеканил Санго, глядя ей прямо в глаза, после чего развернулся и вышел.

   - Да как он смеет?! Что он себе позволяет?! - возмущалась Инга, обращая свой гнев на ни в чем не повинную Анку. - Я найду куда пожаловаться! Я добьюсь, чтобы этого ничтожного хама выкинули за некомпетентность! Чтобы больше никто и никогда не взял его на работу...!

   - Его фамилия Ярайли.

   - Да какое мне дело, ка... - Инга замолчала на середине слова и растерянно моргнула.

   До неё дошёл смысл услышанного. Возмущение сменилось замешательством, замешательство недоверием, недоверие ужасом. Она вопросительно посмотрела на Анку.

   - Сын, - подтвердила та, кивая.

   Инга сразу притихла, словно ощетинившаяся кошка шерсть пригладила. Оскорбленный кумир оскорбленным кумиром, однако позволить себе враждовать с семейством Ярайли могли лишь безумцы да самоубийцы.

   Отец Санго, Йоган Ярайли, был особо приближенным и доверенным советником прошлого короля. Он распоряжался казной как собственным кошелем, смещал и назначал министров, проводил реформы, во многом определившие нынешний облик страны. Лет пятнадцать назад Йоган Ярайли пожелал уйти на покой, уехал в своё дальнее имение и сделался затворником. Если поначалу он еще посещал какие-то приемы, то позже вообще перестал показываться на людях.

   Дед Санго, Якоб Ярайли, тоже был знаковой фигурой своего времени - полководцем-героем, отстоявшим независимость страны в страшной войне с Союзом Истинных Королевств. Памятник ему стоит на главной площади столицы, а его именем назван орден.

   Анка подумала о самом Санго. Что ж... Даже величайшие из родов рано или поздно обречены на вырождение.

   Немного помолчав, Инга уже совсем другим тоном, словно ничего не произошло, продолжила разговор:

   - Как видите, церковь находится в крайне плачевном состоянии и нуждается в срочном ремонте. Своими силами мы, как можем, поддерживаем её центральную часть, однако восстановить фасад и башни нам уже не по средствам.

   "Дайте нам денег", - услышала Анка, а вслух сказала:

   - Не беспокойтесь. Господин Гжецкий, - указала она на чуть ли не облизывавшего витраж Миха, - один из лучших специалистов нашей службы. Можете не сомневаться, он верно оценит талант Вацлава Миеже. При вынесении решения его заключение сыграет главную роль.

   Ингу этот ответ полностью удовлетворил. Судя по довольному выражению лица, она уже прикидывала, с чего за казенный счет начнет ремонт церкви, и мысленно составляла смету.

   Смотреть остальные работы Вацлава Миеже Анке пришлось одной: Мих даже не отреагировал, когда она его позвала. Сидя в соседнем с молельней помещении, куда более светлом из-за отсутствия части крыши, она листала старые хрусткие тетради, исписанные едва разборчивым почерком. Рассматривала разложенные на белых простынях полотна. В научных трудах по механике и математике Анка ничегошеньки не понимала, а картины оказались далеко не гениальными, но вполне ничего.

   Как Инга и обещала, вскоре к витражу потянулись люди - благодарить за защиту во время землетрясения. Они падали на колени, тыкались лбами в пол, бормотали молитвы. Некоторые пытались целовать Святой Бригиде ноги, страшно нервируя этим Миха, демонстративно оттиравшего платочком все отпечатки губ.