Бабочка-оборотень и глупая принцесса

А вот сэр Родерик никогда так на принцессу не реагировал. Его явно интересовал лишь её титул. Я не знала, стоит ли говорить об этом девушке, так как других кавалеров у неё практически не было. Танцевали с ней охотно, а в остальное время молодые люди старались держаться от Илиниель подальше.

К счастью, не смотря на продуманную атаку со стороны Родерика, принцесса пока не стала жертвой его обаяния. Он никак не попадал в такт, говоря образно. То подарит принцессе огромный букет из полураспустившихся бутонов роз, расстроив тем, что такое количество живых цветов срезали так рано. «Они ещё столько могли расти в саду», – грустно сказала потом мне Илиниель. То небрежно скинет с кресла котёнка, освобождая себе место. То похвастает тем, какой он хороший охотник.

Илиниель, как вежливая девушка, ничего ему в таких случаях не говорила, но нравиться это ей не могло. Всё живое для правнучки эльфа было большей ценностью, чем золото и бриллианты, и такое поведение поклонника не могло ей нравиться.

А вот попытки Родерика вести с Илиниель разговоры, льстили девушке. Он был, кажется, единственный, кто разговаривал с ней, старательно отыскивая темы, которые принцесса могла поддержать. Но попытки выглядеть интеллектуалкой требовали от красавицы больших усилий и страшно утомляли её. Поэтому Илиниель невольно стремилась свести своё общение с сыном герцога к минимуму.

Куда охотней принцесса поговорила бы с Марком о том, как лучше устроить быт Тони, но в хлеву, куда она в сопровождении фрейлин как-то заглянула, блондина не было. Пришлось обсуждать свой вопрос с главным «животноводом» (или как он там называется?). Я же в это время полетала немного и подслушала, что Марка уже выпороли и весьма основательно. Так что теперь он отлеживается где-то в помещениях для слуг.

Об этом я рассказала принцессе позже, когда мы отошли от хлева подальше. И с трудом уговорила её ничего не узнавать о нём больше, а тем более не посещать страдальца. Её отцу наверняка донесут об интересе принцессы, и тогда он вспомнит об её нежеланном женихе. Пока король не напоминал дочери о состоявшемся уговоре с Чёрным Герцогом, но если узнает о попытках общения с Марком, то может и поторопить с официальной помолвкой.

Это немного напугало девушку, и она поддалась на мои уговоры. Но её явно мучила совесть. Илиниель хмурилась и даже грустила. Но мне показалось, что это было чувство вины, а не что-то большее. Поэтому я предложила послать к Марку служанку, Мэдди, чтобы она узнала, как у него дела. Но только сделать это не сегодня, а через день, чтобы не привлекать внимания.

Мэдди обрадовалась поручению и пообещала уже сегодня узнать у слуг о здоровье наказанного. Совесть принцессы успокоилась и она повеселела.

Надо признаться, что пока особой помощи от меня для принцессы не было. Про помолвку король-отец не вспоминал, пугающий Илиниель жених был далеко и к общению с ней тоже не стремился.

Я же пыталась разобраться в устройстве нового для меня мира, и принцесса охотно просвещала меня. Память у неё была хорошая, знания ей давали лучшие учителя, просто пользоваться она ими не умела, но воспроизвести почти в точности могла с лёгкостью. Делала это девушка с большим удовольствием, ведь ей впервые удавалось выступить в роли учителя, что явно повышало её самооценку.

Особенно принцесса любила так беседовать со мной во время прогулок по саду и парку. Часто при этом на шёлковой шлейке выгуливался и Тони. Его иногда вела сама принцесса, иногда кто-то из сопровождающих её служанок. Фрейлины, которые по приказу короля теперь всегда сопровождали ранее часто нарушавшую этикет Илиниель, обычно специально отставали от неё, видимо, желая сплетничать без её участия. Я их, в общем-то, даже понимала. Никогда нельзя было предугадать, как принцесса воспримет их пересуды, а самое главное, когда, как и при ком воспроизведет услышанное.

Ничего удивительного, что раньше принцесса чаще всего гуляла в одиночестве, а теперь радовалась нашим беседам. Она шла в зоне видимости, но почти неслышимости сопровождавших её дам, что позволяла нам спокойно разговаривать. Но сильно отрываться от них я ей не позволяла. Ведь настойчивый сын герцога мог выскочить в любой момент, и не удивлюсь, если он при удачном раскладе попытался бы скомпрометировать девушку. Так что сопровождающие дамы были совсем не лишние.

В нашем мире на девушку, разговаривающую то ли с сама с собой, то ли с похрюкивающим поросёнком, смотрели бы с большим подозрением. Здесь же это не могло испортить репутацию Илиниель ещё больше. Напротив, воспринималась как норма при её происхождении. Считалось, что так проявляется в ней эльфийская кровь, расы, известной своим вниманием ко всему живому.