Бабочка, выкованная из стали

— А кому ваша истина нужна! — не выдержала Полозова. — Кому, если я здесь, а Светка как порхала, так и дальше будет порхать, солнышку радоваться… Для нее жизнь — игра: она даже в свое министерство заезжает, чтобы потусоваться…

Людмила Федосеевна увидела, что они подъехали к зданию, возле которого стояли полицейские автомобили, покрутила головой, словно пытаясь найти взглядом кого-то.

— Меня сейчас сразу в наручники? — прошептала она.

— Оставайтесь в машине! — приказал Гончаров и вышел.

Тут же к нему подскочил адвокат Беседин.

— Я уже договорился насчет переговорной, — доложил он, — только я так и не понял, что на нее вешают… То есть что ей предъявляют.

— Обвинение еще не предъявлено, — ответил Игорь, не сбавляя хода.

Но адвокат семенил за ним.

— Как там Сапожникова, которая молотком убила будущего свекра? — поинтересовался Гончаров.

— Отпустили под подписку… Но я не о ней…

— Потом, — отмахнулся подполковник.

Возле дверей курил следователь Лячин и о чем-то оживленно беседовал с дознавательницей Оксаной. Но та, увидев подходящего к ним заместителя начальника РУВД, быстро скрылась внутри здания.

— Ну и наворотил ты делов! — озабоченно произнес следователь. — Жаворонкова вчера целый день в главке наклоняли, сейчас тоже… — Он вздохнул, оглянулся на закрытую дверь. — Тебя от дел отстранили, начали служебное расследование. Жаворонков сказал всем, чтобы тот, кто тебя увидит, передал, чтобы ты к нему поднялся и сдал ему служебное удостоверение. А свой «ПМ» — в оружейку.

— Так он там и находится.

Игорь вошел в здание, остановился возле стеклянной перегородки дежурки и поздоровался. Ему ответили и тут же сделали вид, что занимаются важными делами.

Полковник Жаворонков, увидев его, растерялся, но тут же взял себя в руки.

— Что происходит? — негромко, словно кто-то мог подслушивать, поинтересовался начальник РУВД, — то тебя по всей стране с собаками разыскивают, то говорят, что ты в Омске помог раскрыть опасное преступление. Теперь снова…

Гончаров достал из кармана служебное удостоверение и положил на стол.

— Ты уж извини, — смутился Жаворонков, — но еще сказали, поскольку ты отстранен, то все твои действия были противозаконными.

— Какие? Вы про задержание проректора Полозовой?

— Не знаю, кого ты там задержал, но мне сказали, что все твои действия незаконны.

— Витя Корнеев сказал?

— Нет, — затряс головой Жаворонков, — причем тут Корнеев? Мне в ГУВД так сказали…

— Ладно, — кивнул Гончаров, — отпущу сейчас. Но она уже призналась во многих преступлениях.

— Не знаю, кто и в чем признался, но в любом случае нас с тобой это уже не касается. Если ты кого-то задержал, то должен отпустить с извинениями.

Подполковник не стал спорить, что-то доказывать, а просто пожал плечами.

— Отпущу, если вы прикажете мне это сделать в письменном виде.

— Игореша, в каком еще письменном виде? Вера-секретарша уже дома…

— Пока, — попрощался Гончаров и развернулся к выходу.

— Не обижайся, — произнес ему в спину полковник Жаворонков, — у меня ведь тоже свое начальство. А мы с тобой как были друзьями, так, надеюсь, ими и остаемся.

— Надейтесь, — не оборачиваясь, ответил Гончаров и закрыл за собой дверь.

Возле «Мондео» стояли двое мужчин в гражданских костюмах. Когда Игорь подошел к машине, один из них достал из кармана удостоверение и показал.

— Майор Леонтьев, Управление собственной безопасности.

— Вы меня задерживаете?

— Нет, если вы отпустите незаконно удерживаемую вами гражданку. Но в случае неповиновения вынуждены будем… За злоупотребление, самоуправство и незаконное задержание… Вы же опытный оперативник и понимаете сами: был бы человек, а повод его задержать всегда найдется.

Гончаров с брелока разблокировал замок, отворил дверь и протянул руку Полозовой:

— Прошу вас, мадам.

Но Людмила Федосеевна отпихнула его руку, сама вышла из машины. Поправила юбку и только после этого подняла глаза.

— За мадам ты еще ответишь! — выкрикнула Полозова. — И за другие твои преступления ответишь, за издевательства надо мной!

Похоже было, что она и сама не ожидала такого исхода. Хотела отойти, но чувства переполняли ее. Она снова обернулась к Игорю.

— Ты, мелкое ничтожество, даже не представляешь, с кем связался. Мы — высшее общество, а тебя даже в самом дорогом костюме туда не пустят, потому что ты, нищеброд, рожей не вышел. Знаешь, от тебя запах как от мокрых портянок.

— Не знаю: в нашей деревне портянки на печке не сушили, — ответил Гончаров и пошел к выходу родного ГУВД.

— Сволочь! — прозвучало ему вслед.

Он набрал номер практиканта.

— Кому звонила Полозова, чтобы предупредить о своем задержании?

— Со своего телефона никому, но с незнакомого нам номера ушла эсэмэска: «Меня задержал Гончаров». Кому адресовано послание, пока узнать не удалось. Но я постараюсь…

— Отдыхай! — приказал Гончаров. — Не важно, кого она предупредила. Но мне приятно, что они знают меня и боятся. Скорее всего, эсэмэска предназначалась Корню, и если это так, то все они — одна банда.