Бабодурское

— Знаешь что, — обиделась на детя бабка, — иди ты… спать.

— Ладно, — я зевнула, — Щас в секунд переделаю. Будет тебе из девочки мальчик.

— Да? А волосы? А юбка? А бант?

— Это можно отрезать. Главное — яйцо, — резонно заметила я.

— Такая чудо-балерина. Такая… — бабке было жаль нашу красавицу.

— Ну как? Ну как вы не понимаете. Я же маааальчик!

И я взяла ножницы и собралась уже подстригать девицу. Но деть поглядел на меня, потом на бабку, потом опять на меня. Мы были такие жутко уставшие на самом деле и все в каком-то клее и волосах, в останках барби и крошках фольги.

— Ладно. Пусть девочка. Пусть. Я скажу в школе, что это русская. Общеизвестно, что все балерины — русские. Как ее зовут хоть?

— Майя! — уверенно сообщила я.

И правда? Как ее еще могли звать? Конечно, Майя.

Майя… Майя… Майя… Майяяяя…

В школу мы ее несли торжественно, упакованную в огромную коробку из-под торта. Деть нервничал. Еще бы. Он «сделал» не просто яйцо, а гламурное яйцо в юбке. И несмотря на то, что он честно признался в «помогала мама и бабушка», наше яйцо было выбрано лучшим яйцом года и передано в школьный музей.

* * *

Не поверите. Она до сих пор, уже пять лет как, стоит в стеклянной витрине в главном вестибюле. На бумажке написано: Человек из Йумурта — Русская Балерина Майя.

— 2 — Мама для феечки

Чудесный Домик прятался в жасминовых зарослях. Подмигивал из-за кустов разноцветными ставнями, удивлял прохожих резными крылечками и позолоченым флюгером на крыше. Сбросив пуховое одеяло облаков, встало летнее солнышко. Заглянуло в оконца, поскреблось тихонечко в стекло. Услышав стук, Феечка Аня вышла на балкон и зевнула. Так рано феечки обычно не просыпались, но у Ани за вчера набралось много срочных дел — пришлось подняться ни свет ни заря. Аня от прочих разнообразных феечек отличалась серьезностью и самостоятельностью. Скажем, туфельки надевала быстро и правильно, не путая правую и левую, аккуратно причесывалась, и даже крылышки пристегивала, не приставая к нянечкам. А наколдовать чистых носовых платков и хрустящих крахмалом фартучков лучше нее не мог даже Самый Главный Чародей. Вдобавок, Аня никогда не забывала умыться волшебным фиалковым мылом и почистить зубы. Вот и на этот раз, ничего не упустив и собрав волшебную сумочку, Аня очень внимательно проверила крылья. Случается, что они отваливаются в самый неподходящий момент, и приходится придумывать разные заклинания «непадания вниз» и «нестукания головой о землю». На этот раз с крыльями все оказалось в порядке. Феечка выпорхнула из окна во двор и приземлилась на полянку перед домом. «Ой! — всплеснула руками феечка. — Это опять вы!» Возле песочницы сидел Невероятно Огромный Аист и вздыхал.

— Приветствую, дорогая феечка.

— Доброе утро, уважаемый господин Аист. — Вежливость тоже входила в список феечкиных достоинств, — как ваши дела?

— Отвратительно, — вздохи перешли в рыдания, а хлюпающий клювом аист — зрелище невыносимое — оставил где-то почти все адреса и вот…

Аист покосился на карусель. Там, пристроенная в деревянную лодочку, покачивалась плетенка, в которой радостно хлопали глазами аж целых пять младенцев.

— Ну как вам не совестно, господин Аист. Вы опять нарушаете все мои планы, — феечка подошла к карусели и сунула курносый носик в корзину, — Надо же! Какие симпатичные! Это девочки?

— Один, увы, мальчик. Но очень послушный. Дорогая феечка, вы же не оставите нас в такой безвыходной ситуации? — Аист ткнулся лбом в Анину ладонь, чуть не задев клювом кружевной манжет.

— Сплошное безобразие. А кто же расколдует Спящую красавицу, подметет Млечный Путь, покормит солнечных зайцев? Подружки мои невозможно легкомысленны… Но, — феечка улыбнулась и подхватила одного малыша на ручки, — деваться, разумеется, некуда… Полетели.

Аист, смешно расставляя кривые ноги, разбежался и взлетел, едва не сбив полосатую крышу грибка над песочницей — размеров-то Аист уродился не маленьких, прямо скажем — огромных. Мелко-мелко задрожали, засверкали радужные крылышки, и феечка уже через секунду присоединилась к нему. Внизу остался сад, Чудесный Домик, пруд с кувшинками… «Пора крышу перекрасить», — подумалось феееечке. Она была ужасно хозяйственной.