Бабский мотив

—  — А то, что у нее не было ключей от квартиры, вас не навело на подозрения? — холодно спросила бывший прокурор.

— Разумеется, навело. Мы как раз собирались все это выяснять. У вас есть какие-нибудь соображения в отношении поддельного паспорта жертвы?

Барбара Борковская, застывшая на пороге прибранной квартиры, немного смягчилась и повела себя более или менее по-человечески.

— Давайте пройдем в комнату и сядем. Нет, у меня нет никаких соображений, я вообще ничего не понимаю. Кем, собственно говоря, была эта покойная?

— А вы ее не знали?

— Нет. Вы показывали мне ее фото. Я в жизни не видела этой женщины. Ее фамилия действительно Борковская?

Бежан поспешил воспользоваться приглашением и уселся в кресло возле низенького столика, изо всех сил стараясь выглядеть светским визитером. Неприязнь хозяйки буквально висела в воздухе.

— Борковская — это ее девичья фамилия, а замужем она никогда не была. Как вы сами заметили, фамилия довольно распространенная.

Покойная подделала имя, адрес, дату рождения, даже имена родителей… Наша очередная ошибка в том, что мы поверили печатям и не обратили внимания на состояние паспорта.

— А есть ли хоть один этап расследования, где вы не совершили ошибок? — спросила Борковская таким чудовищно вежливым тоном, что Бежан поежился.

— Технические моменты мы выполнили правильно, — ответил он не менее вежливо, но одновременно со скорбью в голосе, — к тому же мы быстро опознали настоящую жертву. К вам у меня только один принципиальный вопрос — будучи профессионалом, вы поймете его важность. Почему вы ушли из прокуратуры?

Воскресшая Барбара Борковская, похоже, была готова к такому повороту, потому что на лице ее не отразилось никаких чувств. Она лишь тяжело вздохнула.

— Мне нечего скрывать. На первый взгляд ушла я по собственному желанию, фактически же — под давлением идиотских сплетен, которые испортили мою репутацию. Кто распускал эти сплетни, я не знаю. Полагаю, кто-то из осужденных, посчитавший меня причиной своего жизненного краха.

Вы не хуже меня знаете, что прокурор — всегда враг номер один. Предложения сотрудничать с прессой я получала и раньше и не видела смысла в том, чтобы сражаться за свою должность. Мне все надоело, и я капитулировала.

— Значит, этот ваш противник достиг своей цели и должен был бы прекратить свои мерзости. А тем временем кампания против вас не утихала, по нашим данным, она продолжалась до последней секунды. Не исключено, что даже и сейчас что-то происходит. Как вы сами это объясняете?

— Никак. Я не слишком углублялась в эти вопросы. Может быть, это месть, возможно, гипотетический враг поклялся вогнать меня в могилу, что, надеюсь, ему не удастся.

— Я тоже на это надеюсь, — торжественно заверил ее Бежан. — Я буду вам очень благодарен за все подробности. Что вы знаете о скандалах в общественных местах, о всяких выходках, ну, скажем, насчет «Макдоналдса»?

— Простите? — удивилась Борковская. — Про «Макдоналдс» я ничего не знаю. А что я там натворила?

— А про другие скандалы знаете?

— Ну конечно, до меня доходили разные сплетни. Полная чепуха, я даже не запоминала.

Боюсь, что не сумею вам ничего пересказать.

— Но ведь вы слышали эти сплетни от кого-то? От кого?

— Трудно сказать… Надо подумать. О, например, от адвоката, пани Стронжек. Она очень критиковала мое поведение в каком-то ресторане, только вот где? Вроде бы в «Мариотте», в казино.

Я никогда в жизни там не бывала, вы лучше поговорите с пани Стронжек, потому что мне не удалось узнать, кто меня там видел.

— Значит, вы все-таки пробовали докопаться до сути?

— А вы на моем месте не пробовали бы?

Тогда меня это как раз очень заинтересовало, но все отвечали настолько невразумительно, что я потеряла терпение. Да и время не хотелось терять. Но коль скоро вы тоже слышали об этих сплетнях, то вам стоит дойти до источника. Может, вы и найдете этого моего врага, хотя не знаю, пригодится ли это вам. Насколько я понимаю, к убитой я не имею никакого отношения.

Бежан минуту помолчал, усиленно стараясь, чтобы молчание выглядело как можно более укоризненным.

— Ведь вы отлично знаете, что она вам далеко не чужая, — сказал он наконец кротко и тихо. — Представьте себе, что это вы ведете данное дело. Женщина подделывает свой паспорт и всюду представляется прокурором Барбарой Борковский, при этом ведет себя как подзаборная дрянь. Она отравляет жизнь Барбаре Борковской, а потом эту женщину убивают. Какие бы выводы сделали из этого вы?

— Что Барбара Борковская не выдержала мучений и отправила негодяйку в лучший мир.

Что, увы, отпадает, поскольку я в это время была в Колобжеге и никак не могла одновременно находиться в Варшаве, даже если бы это убийство составляло цель моей жизни.

— Все сходится, — покорно подтвердил Бежан. — Поэтому первый вывод отпадает. Тогда напрашивается второй. Какой?

Борковская задумчиво смотрела на Бежана секунд пять.

— По-моему, даже несколько, — наконец произнесла она. — Но прежде всего — личность покойницы. Вы мне не сказали, кем она была, а мне нужно это знать, чтобы делать заключения.