Бабулька на горошине

На этом диалог заканчивался, потому что возвращалась мама и отдавала гостю конверт. Он брал его и уходил. Так продолжалось до смерти матери, она скончалась внезапно. Когда я уходил в школу, она меня поцеловала, вернулся – дверь не открывают. Соседка вышла, заплакала, сказала, что Липа упала на лестничной площадке. Умерла сразу, тромб оторвался. Я попал в детдом, спасибо его директору, который для меня квартиру сохранил. Потом я стал бизнесом заниматься, быстро в гору пошел.

– Вы на антресоль родительской двушки заглядывали? – поинтересовался Борис.

– Один раз открыл ее, увидел пылищу и закрыл, – ответил Вениамин. – Более под потолок не лазил. Зачем?

Мавра взяла стакан с водой и сделала несколько глотков.

– Андрей! Весьма известная личность в узких кругах. Он обменивал рубли на валюту и наоборот. Заодно он наш с Олимпиадой отец. Так вот пошутила судьба. Мне о нем рассказала Николетта. У мужа приближался день рождения. Я хотела купить ему в «Березке» портфель. А эти магазины торговали за валюту. Никки дала мне номер и сказала:

– Он приезжает к клиенту на дом, по телефону никаких бесед о деле не ведет. Ему надо звонить с девяти утра до семи вечера, на другом конце провода ответят: «Храм». Тебе нужно сказать: «Запишите, пожалуйста, этот номер, попросите дьякона Андрея со мной связаться. Мне надо о крещении на дому договориться. Телефон этот Маша Круглова дала». И жди. Он тебе звякнет и спросит: «Куда ехать?» А когда мужик у тебя окажется, тогда и называй сумму, которую обменять хочешь на доллары или наоборот.

Мавра скрестила руки на груди.

– Я сразу поняла, о каком алтарнике Андрее речь идет. Когда я в храме работала, сама отвечала на такие звонки. Наверное, понятно, что я не стала обращаться к папаше, который ко всем своим грехам еще и валютные операции добавил!

– Господи, – прошептала Татьяна.

– Я постаралась папашу из своей жизни изгнать, – усмехнулась Мавра, – и вот на, получи его там, где никак не ждала.

Вениамин вскочил, потом снова сел.

– Кто-нибудь может мне объяснить, почему я забыл то, что вам сейчас рассказал? И по какой причине сейчас вспомнил?

Я ответил:

– Ни в коей мере не могу претендовать на роль психолога. Не имею нужного образования, но в свое время я нашел в библиотеке Элеоноры, моей хозяйки и наставницы, труды великих Адлера, Выготского, Маслоу, Фрейда, Фромма и других ученых. Мне их изучение помогает в работе. У многих авторов есть размышления о памяти человека. Специалисты полагают, что мы способны задвинуть в самый дальний отдел мозга воспоминания о некоей неприятной, травмирующей нас ситуации, часто произошедшей в детстве. Есть исследования, которые проводились с детьми-сиротами. И вот что интересно. Если ребенка лет семи-восьми взяли в семью, то он часто забывает о том, как над ним издевались в приюте, не помнит ничего о своей жизни с родителями, у которых его забрали, не держит в уме ничего плохого, что пережил. Случается, что домашний ребенок, который потерял свою семью, попав в интернат, выбрасывает из головы все сведения о любимых маме-папе. Почему? Мозг пытается оградить беднягу не только от дурных, но и от приятных воспоминаний, потому что они невыносимы. Лежать вечером в кровати в комнате на десять человек, из которых девять над тобой днем издевались, и думать о том, как тебя любили родители, какие игрушки были в твоей спальне, это невыносимо. Поэтому дверь в чулан, где хранятся радостные картины прогулок с родителями, с покупкой мороженого, ночей с любимым котом, тщательно запирается. Почему? Да потому, что вопрос, который задает себе сирота: «Родителей больше нет, я в аду, а где же мой любимый кот, куда его дели?» – может лишить его сна, аппетита, покоя, радости жизни и сделать из нормального ребенка психически больного. Веня, вероятно, твой шок от понимания, что мама умерла, а дядя Коля уехал и никогда не вернется, был столь острым, что автоматически включилась программа защиты от стресса. Снятие блокировки страшных воспоминаний может произойти во время новой травмирующей ситуации или когда кто-то вдруг человеку расскажет о том, что с ним случилось давным-давно.

Боря кивнул.

– Многие жертвы изнасилования не могут описать того, кто на них напал. А примерно одна треть пострадавших не помнит вообще ничего. Вышла вечером с работы, поехала домой и очнулась в больнице. Все. Психологу приходится постараться, чтобы снять блок и получить описание преступника.

– Веня, тебе было плохо в детдоме, – грустно сказал я.

– Очень, – признался Гога. – Там нормально кормили, воспитатели к нам хорошо относились, директор был замечательный, о детях радел. Но… мамы-то нет! Я тосковал по ней, по дяде Коле, по Павлу Ивановичу, по Ване, даже по Николетте, которая меня недолюбливала. Каждый день ждал: вот дверь откроется, и они все придут и меня заберут.

– Ужасно, – прошептала Татьяна, – так жалко деток, которые в интернатах оказались. Слава богу, я жива и могу позаботиться о Настюше.

Боря встал.