Бабушки

Свекровь хотела и любила заботиться. Личная жизнь ее не сложилась, чему я очень удивлялась. Мне казалось, что мама Андрея – мечта любого мужчины. Но отец моего мужа не оценил ее по достоинству. Или, наоборот, оценил, как мне думалось позднее. В общем, он испарился из их жизни, когда Андрей еще был в пеленках и не запомнил своего батюшку. С того времени Анна Григорьевна полностью посвятила себя сыну.

Мне было ее немного жалко, поэтому я стойко переносила повышенную опеку. Но любому терпению приходит конец.

Вопреки настойчивой просьбе она стирала и гладила моё белье. С двух сторон. "Трусишки обязательно надо гладить!" – приговаривала она, аккуратно раскладывая на полки предметы моего гардероба. Пока я была в институте, она наводила порядок в комнате, расставляла книги по цвету и толщине, складывала ручки и карандаши в стакан, ручки всегда стержнем вниз, чтобы писали, карандаши грифелем вверх, чтобы не ломались. По вечерам, когда наконец-то мы с мужем встречались в нашей комнате и не могли оторваться друг от друга, Анна Григорьевна, тихо, но настойчиво приглашала нас ужинать. Отговорки вроде "мы потом" или "мы не голодные" не принимались. От двери она не уходила до тех пор, пока мы не выходили.

Что уж скрывать, готовила Анна Григорьевна божественно. И, как любая богиня, не терпела соперничества. Я несколько раз предлагала свою помощь, но была ласково, но твердо, как ребенок, выставлена из кухни. Не хватало только слов "иди поиграй". В общем вскоре я начала ощущать, что из взрослого самостоятельного человека я превращаюсь в младенца, в домашнее животное, в инвалида, не знаю еще в кого, но в существо совершенно беспомощное, которому нужен постоянный присмотр и уход. И когда я это осознала, то решила действовать срочно.

Спустя два месяца мы с Андреем переехали в свою квартиру. Это стоило нам затрат не только физических, но и моральных. Помогли мама с папой, которые, выслушав мой сбивчивый рассказ, немедленно принялись продавать квартиру, оставшуюся от бабушки. На наше счастье звезды сошлись в нужное время и бабушкина "двушка" ушла быстро. Купить жилье для молодой семьи вообще не представляло проблемы, мы выбрали почти новую однокомнатную квартиру, а оставшихся денег хватило на кое-какую мебель.

День, когда мы переезжали я, наверно, запомню навсегда. Анна Григорьевна не роптала, не плакала, не корила ни меня ни Андрея. Она аккуратно и методично упаковывала наши вещи, приговаривая себе под нос "Наточкины кофточки", "Андрюшины носочки". Позже, разбирая кропотливо уложенные коробки, я увидела, что каждая была подписана округлым почерком свекрови, и ощутила себя ребенком, которого заботливая мама собирала в пионерский лагерь. Кроме этого, Анна Григорьевна наготовила нам еды как минимум на неделю. Она вела себя так, словно мы расстаемся на долгие годы.

Только позже я осознала, какую брешь мы пробили своим отъездом в спокойствии Анны Григорьевны. Но вскоре случилось такое, что поддержало нас с мужем в желании быть самостоятельными, но и порадовало свекровь. Я забеременела.

Эта новость была сюрпризом для всех. В том числе и для меня. Андрей, как и многие мужчины, относился к возможному появлению ребенка поверхностно, точнее он не задумывался об этом. А я задумывалась, и еще как! Перед глазами были примеры однокурсниц, совмещавших учебу и младенца. И не у всех это успешно получалось. Поэтому я для себя решила, что детей мы будем заводить только после того, как оба закончим институт.

Но Димка решил за нас. Сначала я не поняла, что происходит. Даже было подумала, что зря мы доедаем запасы из холодильника, пора бы уже и самой что-то свеженькое приготовить. Но баночки с едой закончились, а расстройство желудка нет. Размышляя о состоянии своего организма, я проходила мимо аптеки и, подняв глаза на витрину, увидела огромную рекламу тестов на беременность. Меня мгновенно бросило в жар, я забежала и купила три штуки. Спустя двадцать минут я растерянно смотрела на шесть розовых полосок. Как так-то, а? Контейнер с противозачаточными таблетками лежал на прикроватной тумбочке. Я присела на край кровати и посчитала таблетки. Одна была лишняя. Вспомнилось, что с этим переездом я постоянно забывала проглотить пилюлю, часто вспоминала о ней уже лежа в кровати. Приходилось вставать и ползти на кухню за водой. Видимо однажды не вспомнила.

На следующий день мы с Андреем первый раз после отъезда пошли в гости к его маме. Я волновалась даже больше, чем когда он вел меня к себе в первый раз.

Казалось, у свекрови ничего не изменилось. Тот же уют и тишина, те же салфеточки и коврики, тот же вкусный запах. Но навстречу вышла другая Анна Григорьевна. Она обнимала нас и хлюпала носом. Неожиданно я осознала, чего ей стоило выдержать эти долгие три недели, не прийти к нам, не проверить содержимое холодильника, не убрать вещи, да и просто не посмотреть на нас.