Бабушки

Олег, как и его отец, всю жизнь поклонялся матери. Но это было не слепое обожание, а искреннее уважение. С Марго было интересно. Она привила сыну любовь к литературе и живописи, интерес к красивой музыке и страсть к красивым вещам. Правда в силу разности возраста и полов, понятие "красивая вещь" у Марго и Олега были разными. Марго обожала красивую посуду, картины и украшения. А Олег восхищался автомобилями, оружием и мечтал о загородном особняке. Видимо, желание иметь свой дом передалось ему от родителей на генетическом уровне.

Когда неожиданно для всех скончался с виду крепкий Алексей Иванович, Олег подхватил свою мать, как эстафетную палочку. Последняя просьба умирающего отца была чтобы сын позаботился о матери так, как он сам всю жизнь заботился о ней. И Олег собирался выполнить его волю. Он вытащил горюющую женщину из пучины депрессии, заставил снова почувствовать вкус к жизни.

Бог наградил Маргариту легким характером. Она не забыла своего мужа, но от горя оправилась быстро. Снова начала красиво одеваться и делать маникюр. Мне нравится ее способность хранить добрые воспоминания. Она не ходила каждый день на кладбище, не рыдала на могиле. Но зато рассказывала бесконечные истории из своей с Алексеем жизни, когда они были молоды и счастливы. В ее рассказах он представал этаким удальцом-молодцом, смелым и добрым рыцарем, спасающем свою принцессу.

А еще у Маргариты Филипповны была слабость – она мнила себя дизайнером по интерьерам. Это было самое сильное увлечение пожилой женщины. Целыми днями она могла ходить по магазинам, в поисках чего-то очень важного и красивого, но понятного только ей. Кипы журналов громоздились на ее рабочем столе. Спустив на кончик носа очки в тонкой оправе, Марго штудировала страницу за страницей, иногда помечая что-то в толстом блокноте. Вполне возможно. Она обдумывала, как получше декорировать королевские апартаменты. Ну или президентские.

Не обошла и меня участь стать "клиентом" Маргариты Филипповны.

Однажды, в разгар рабочего дня, когда некогда присесть, раздался телефонный звонок.

– Мам, тут мебель привезли, – из трубки звучал недоумевающий голос сына.

– Какую мебель? – я пыталась сообразить, не покупала ли я на днях чего-нибудь. – Может это не к нам? Спроси.

Я услышала, как сын разговаривает в домофонную трубку и ждала.

– Нет, мам, к нам, говорят в двести пятую квартиру.

– Ничего не понимаю.

Я задумчиво запустила руку в волосы, а потом решительно сказала:

– Сынок, никакой мебели я не покупала, не впускай их.

– Ладно, мам.

Сын отключился, а я еще несколько минут поразмышляла о том, что кругом мошенники, и вообще, все это странно. Но вспомнив, что работы море, выкинула из головы какую-то гипотетическую мебель и занялась своими делами.

Вечером возвращалась позже обычного. Звеня ключами, открыла дверь и тут же наткнулась на непонятное сооружение. В темноте приняла его за ящик, но, включив свет, увидела, что это прямоугольный шкаф, напоминающий средних размеров комод, а над ним зеркало в лимонной оправе. Мебель! И, кажется, я знаю, откуда она взялась!

В это время, в подтверждение моим мыслям в прихожую выплыла Маргарита Филипповна с Локи в руках. Локи – это наш кот. Имя получил за изощренную хитрость и способность подстраивать окружающий мир под себя. Сейчас семикилограммовый черный хитрец обмяк в объятиях Маргариты Филипповны, а она, поглаживая, ласково с ним разговаривала.

– Вот видишь, Локушка, мамочка твоя пришла. Здравствуй, Наточка!

"Локушкина мамочка" в это время кряхтя стягивала сапог, потому что до сегодняшнего дня на месте комода стоял небольшой диванчик, сидя на котором мы обувались и снимали обувь. Теперь приходилось это делать, стоя и держась за угол.

Я сняла второй сапог, и расстегнула пальто.

– Здравствуйте, Маргарита Филипповна! А что это у нас? – я махнула рукой в сторону комода.

– Наточка, я сегодня была в одном магазинчике, увидела и подумала, что комодик бы очень удачно встал тут. Посмотри, – она начала радостно выдвигать и задвигать шкафчики, – сколько тут места для твоих и Димочкиных вещей!

Ну да, скоро эти шкафчики заполнятся под завязку разным хламом. Я вообще опасалась таких накопителей, поэтому старалась не покупать подобного рода предметы мебели.

– А где диванчик?

Маргарита на секунду смутилась, но секунда прошла быстро.

– Наточка, его пришлось выбросить.

– Чтоо? – старый диванчик был мне не то, чтобы дорог, но все же его выбросили без моего разрешения, и меня это возмутило.

– Да-да, его просто необходимо было выбросить, он был ужасно старым и грязным! – Маргарита Филипповна говорила очень убедительно.

Не таким уж он и грязным был… Я обреченно махнула рукой. Все равно искать по помойкам свой диванчик я не собиралась.