Бабушки

Так и потекла наша жизнь дальше. На удивление, все быстро пришло в норму. Я обрела прежнюю способность радоваться жизни. Бабаня, как называл бабушку маленький Дима, а вслед за ним и мы, продолжала жить на два дома. И я воспринимала это как должное. Андрей неожиданно уехал, а через пару месяцев позвонил, сказал, что устроился на работу. Когда через полгода мы встретились, он мне показался другим – возмужавшим, повзрослевшим. Наверно это от того, что первый раз в жизни он жил вдали от своей мамы. Я была рада за него, а за себя еще больше, потому что при встрече не ощутила тянущей тоскливой боли в душе. Я воспринимала Андрея как близкого человека, но не как потерянного мужа. Да и по нему было видно, что он обрел душевный покой. Сын любил отца и тянулся к нему, и Андрей старался при каждой возможности проводить с ним больше времени. Все это не могло не радовать нашу бабушку Аню. Она как хрупкий ангел-хранитель стояла в тени нашей жизни и охраняла ее.

– Наташ… – голос начальницы вырвал меня из моих мыслей, – а что твой-то, не напрягается по поводу свекрови твоей бывшей?

Я улыбнулась.

– Не напрягается. Да и какая же она бывшая? Бывших свекровей не бывает.

– М-да… странная у вас семейка… – Ольга покачала головой и потянулась к столу – кинь яблочко!

Я отпила из своей кружки, откинулась на спинку кресла и еще раз улыбнулась. Странная – это еще слабо сказано!

Глава 4. Красота спасет мир

Я уже почти заснула, когда детский шепот неожиданно прозвучал в темноте.

– Мамочка!

Я села, сощурилась, потому что без очков мало что могла рассмотреть.

– Дима, ты почему до сих пор не спишь?

– Мам, ты костюм приготовила?

– Приготовила, приготовила, вон он, в шкафу висит, – я махнула рукой в сторону стенного шкафа и зевнула, – иди, спи уже!

Но ребенок не унимался.

– А бабочку?

– И бабочку. И рубашку тоже. А туфли стоят в прихожей. Все готово, так что не переживай.

Сын залез на кровать, сел поверх одеяла, обхватил меня поперек талии, прижался.

– Мамуль, ты была когда-нибудь в театре?

– Ну конечно была, – я улыбнулась, погладила его по макушке, чмокнула в затылок.

– А в настоящем, самом большом? Ну том, московском?

– И в том была, только давно. Но мы с тобой обязательно сходим, когда поедем в Москву.

– А Марго возьмем? Она так мечтает снова туда сходить, – по голосу было слышно, что мальчик искренне переживал за пожилую даму.

– Ну конечно возьмем! А теперь иди спать, уже очень поздно.

Мы еще раз обнялись, сын сполз с кровати и медленно пошел, выставив вперед руки и натыкаясь в темноте на мебель и стены.

М-да. Ничего себе агитация! Мой сын до недавнего времени даже слова-то такого "театр" в лексиконе не имел. Когда он был маленьким, мы ходили на представления кукольного театра. Но до посещения взрослых спектаклей не дошло. Ребенок переключился на кино, и театральное искусство его перестало интересовать. Но однажды Маргарита Филипповна решила, что пора заняться культурным воспитанием Димы.

Сначала мне показалось, что из этого ничего не выйдет, потешится Марго и успокоится. В нашем, не очень большом и не самом центральном городе гастроли хорошего театра большая редкость. Да и Дима поначалу не проявлял особого энтузиазма… Но все приняло совсем другой оборот.

Маргарита Филипповна была светской дамой. Она умела преподнести себя, умела красиво вести беседу, красиво разливать чай. И не менее красиво и изящно язвить. Казалось, она экзотическая бабочка в нашей лесостепной полосе. И место ей было где-нибудь в особняке в Переделкино, среди таких же, как она, интеллигентных, возвышенных.

Я была недалека от истины. Родилась Марго в культурной столице, в семье врачей. Несмотря на тяжелое время, родители маленькой Маргариты были успешными, и детство ее протекало весело и беззаботно, о чем она очень любила вспоминать и рассказывать. А в восемнадцать лет Маргоша влюбилась. Да как! Так, что не послушалась отца и матери и вышла замуж за молодого военного, только что окончившего академию лейтенанта. И эта любовь разделила жизнь юной барышни пополам. С одной стороны было беспечное детство, а с другой замужняя жизнь, полная забот.

Алексей Иванович боготворил свою Маргаритку, как он называл ее. В замужестве Марго полностью посвятила себя мужу и дому. Точнее домам. Не было у Марго своего гнездышка. Как многие военные они переезжали с места на место, из гарнизона в гарнизон. Но кроткая девушка не роптала, снова и снова она организовывала уют для своего Алексея. Глотком свежего воздуха были нечастые визиты в Ленинград, к родителям. И только там молодая жена могла позволить себе выплакаться в колени матери. Но успокоившись и вытерев слезы она снова становилась милой и улыбчивой.

Спустя одиннадцать лет семья офицера и барышни наконец обрела пристанище. Алексей привез жену в небольшой сибирский городок, где и прожили они всю свою оставшуюся жизнь. И, видимо, судьба наконец решила осчастливить их, потому что именно в этом городе холодной январской ночью родился их сын.