ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВОРОБЬЕВЫ
ГОРЫ. ШТАБ СПАСАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ. 5 октября 1918 года.
Уже выходя из палатки штаба, обращаю внимание на одинокого
прилично одетого господина, который, взобравшись на крышу своего
автомобиля, вглядывался в облака, пытаясь разглядеть в смутных волнах
очертания башни.
Зевак тут толпилось множество, но на него я обратил внимание, зацепившись взглядом за его выражение лица, а затем, и за его глаза, благо
мы проходили достаточно близко. Так вот, в глазах его не было той смеси
ажиотажа и любопытства, как у большинства здесь. Нет, в глазах были ужас, тоска и какая-то отчаянная решимость.
Увидев меня, он спрыгнул с машины и устремился в мою сторону.
Понятно, что у него это не получилось. После того, как странного
незнакомца обыскали и убедились, что у того при себе ничего опасного нет, я дал знак его пропустить:
— Ваше Императорское Всесвятейшество…
Обрываю его вопросом:
— Вы кто, сударь? И что вам от меня надо?
Тот затараторил, сбиваясь и явно боясь, что я его вновь прерву и не
стану слушать:
— Государь!!! Включите меня в спасательную команду! Я готов на все!
Только дозвольте идти туда!
Он указал в сторону башни, которая была оцеплена Внутренней
Стражей.
Хмуро вопрошаю:
— Еще раз — вы кто?
Тот почему-то звонко хлопнул себя по лбу и представился:
— Государь, нижайше прошу простить. Филиппов, тайный коммерции-советник, купец первой гильдии.
— И что? Почему вы туда рветесь?!
Мне показалось, что его сейчас удар хватит.
— Как… Там же моя жена…
— Жена???
Тот совершенно потерянно кивнул.
— Да, жена. Любушка. Подполковник баронесса Галанчикова-Филиппова. Как же я могу туда не пойти…
Молча смотрю на него. Да, я вспомнил эту странную историю. Надо же, а оно вот как оказывается.
— Николай Николаевич, включите господина Филиппова в состав
какого-нибудь спасательного отряда.
Духонин кивнул, а я, не слушая верноподданнические восторги, двинулся к ожидавшему меня автомобилю.
Затем, пройдя метров десять, останавливаюсь и киваю генералу. Тот
спешит ко мне.
— И, вот что, Николай Николаевич. Дайте этому Филиппову ее спасти.
По возможности, конечно.
Духонин козырнул.
— Понимаю. Сделаем, Государь.
— Вот и славно.
ИЗ
СООБЩЕНИЯ
ИНФОРМАЦИОННОГО
АГЕНТСТВА
PROPPER NEWS. 5 октября 1918 года.
По сообщениям из Москвы, продолжаются спасательные работы на
месте катастрофы, которая разразилась сегодня на башне известного в
России инженера Шухова. На данный момент известно, что отрезанными от
поверхности земли оказались около сорока человек, включая самого
создателя башни господина Шухова. Так же, по неподтвержденным пока
данным, на башне оказались две дамы — авиатриссы русской армии.
Пока нет никакой информации о том, каким образом планируется
спасать запертых в этой неожиданной воздушной тюрьме.
Напомним нашим читателями, что московская башня инженера Шухова
должна стать самым высоким сооружением мира, превысив по высоте даже, рухнувшую под ударами германской артиллерии, знаменитую парижскую
башню мсье Эйфеля.
Как сообщают наши корреспонденты из Москвы, на улицах живо
обсуждается этот момент и невольное сходство двух случаев. Конечно, молва на слова не скупится и выражений не выбирает. «
лейтмотив слухов, которые сейчас гуляют по русской столице.
Мы будем держать вас в курсе событий.
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ПЕТРОВСКИЙ
ПУТЕВОЙ ДВОРЕЦ. 5 октября 1918 года.
Дворец встретил меня шумом, как и положено растревоженному улью.
Только вот здешний шум и здешняя же суета, не имели никакого отношения
к происходящему у Шуховской башни. А если и имел, то лишь косвенным
образом.
Здесь, во дворце, находился нервный центр и координационный штаб