Мы наблюдали за другим грузовиком, который почти в точности повторил путь первого. Только на этот раз водитель
– Ты все понял, Оптерс? – спросил Жеребец, и в его голосе промелькнуло нечто большее, чем небольшая нервозность.
– Конечно, он понял, Жеребец. Это же
Мне бросили вызов. Даже во время езды по пустыне я выслушивал подколки насчет своего автобуса. Теперь у меня не было другого выбора, кроме как пойти на риск.
– No problema.
Мы наблюдали, как еще один грузовик успешно переправился, прежде чем решили, что время пришло. Я завел двигатель и пару раз быстро нажал на клаксон, чтобы на другой стороне знали, что настала наша очередь ехать. Последнее, что нам было нужно, – это встретить здоровенный грузовик, набитый людьми, прямо посреди реки!
Скатывание в русло реки вызвало целый поток мыслей и эмоций. В основном вполне ожидаемых в такой ситуации, типа:
Мы с трудом перебрались на другую сторону. Это было потрясающе. Я чувствовал себя летчиком-истребителем, уворачивающимся от огня зенитных орудий. Правильные маневры, наезд на опасные участки только для того, чтобы обойти более коварные места рядом с ними. Мы ехали через бурлящие воды, достаточно глубокие, чтобы скрыть все четыре шины. Ха! Но вот мы уже на другой стороне, где нас встречают радостными криками и громкими гудками грузовиков.
Теперь, когда мы были на другом берегу, мне пришло в голову, что нам придется повторить все это на обратном пути. Ну что ж. Сейчас не время об этом беспокоиться. У нас здесь по крайней мере шесть недель – или столько, на сколько нам хватит имеющейся в запасе воды. Хотя, возможно, мы могли бы чистить зубы пивом или текилой. Мы втроем радостно размахивали кулаками, когда сделали последний поворот в сторону города, начинавшегося через пару сотен метров грязной дороги. Наконец-то мы были в Ла-Тикле.
Глава 7. Земля обетованная
Жизнь в раю
Место было именно таким красивым и нетронутым, как и описывал Лось. Сверкающий синий берег моря украшен линиями длинных идеальных волн, ветер срывает с гребней грозди капель, отражающих солнечный свет, прежде чем упасть и разбиться. Широкий плоский песчаный пляж, насколько хватало глаз, изящно огибал береговую линию – на север и юг. Повсюду виднелись густые рощи высоких тонких кокосовых пальм. Тропические птицы бродили по мелководью мерцающего пруда, появившегося, когда песчаная коса поднялась и встала поперек устья реки Остула. Большие холмы – каждый из которых представлял собой смесь увядших пальмовых листьев, кокосов и кривых стволов, прибитых волнами к берегу, – усеивали пляж и выглядели не тронутыми человеком.
Мы подъехали к нашему новому дому – шаткому старому навесу из бамбука и пальмовых листьев, который мексиканцы называли
Не было ни единого человека – ни в воде, ни на пляже. Фактически после того как мы пересекли реку и проехали через «центр» Ла-Тиклы, мы заметили лишь небольшую горстку сельских жителей, большинство из которых смотрели на нас из дверных проемов своих грубых хижин. Их телосложение было еще миниатюрнее, чем у среднего мексиканца. Они производили впечатление застенчивых и встревоженных.
Какая жестокая дихотомия, подумал я. Вот они – окруженные тропическим великолепием, о котором многие только мечтают, но живут в однокомнатных хижинах без электричества, чистой воды и канализации. Придерживаясь диеты, весьма далекой от здорового питания, они, казалось, были обречены оставаться такими же тщедушными. До сих пор мир обходил их стороной, но это скоро должно было измениться. Строительство нового шоссе быстро меняло эти места до неузнаваемости. Крошечный ручеек путешественников грозил превратиться в наводнение, и это до чертиков их пугало.