BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику

Благодаря случайности Перро ушел на перерыв со своей работы на лесном складе в то утро, когда реактивный самолет «Пасифик Саутвест Эйрлайнз» столкнулся с небольшим самолетом над Сан-Диего и разбился, унеся жизни 144 человек. Он наблюдал за всем этим с вершины штабеля фанеры. Поездка в Ла-Тиклу стала чем-то вроде обряда посвящения для жителей Поместья, и несколько лет спустя Перро провел там три месяца с Лосем и другим старожилом Поместья, Оскаром «Тонгсом» Андраде и приятелем Оскара, Дэйвом «Статуей» Парди.

Перро так и не повзрослел – в хорошем смысле слова. Он умеет веселиться и получать удовольствие от жизни, но всегда ставит свою семью и дружбу превыше всего. Он был награжден пятью детьми и несколькими внуками, которые его обожают.

Мы с Перро остаемся близки по сей день. Он всегда будет моим лучшим другом. Моим «братом от другой матери».

Автор, он же Оптерс

Это заняло намного больше времени, чем следовало бы, но в конце концов я вернулся в норму и усвоил многие уроки тех пяти с половиной незабываемых недель. Я продолжал жить в Поместье еще четыре года, прежде чем переехать, чтобы жениться и создать семью. Моя мама была мне опорой до 1987 года, пока не проиграла в многолетней битве с множественной миеломой (ее тело было пронизано опухолями, которые сожрали ее скелет по частям – всего было около ста переломов). Бизнес моего отца по производству аудиоколонок процветал, позволив ему купить особняк и навороченную лодку, пришвартованную в его частном доке в заливе Сан-Диего. Он любил европейские спортивные автомобили и пропустил похороны моей мамы, чтобы протестировать последнюю модель, то есть остался засранцем до самого конца. Он умер, проверяя содержимое своих ячеек в банке, и завещал все свое состояние Армии спасения. Когда я был подростком, он часто говорил, что я однажды украшу плакат с надписью «Десять самых разыскиваемых лиц» или буду жить под пирсом. Полагаю, это было не так уж далеко от истины. Семь или восемь плакатов со сделанными мной фотографиями украшают стены вестибюля нашего местного почтового отделения, а из дома открывается потрясающий вид на Кристальный пирс в Сан-Диего.

Дважды женатый – оба раза моим шафером был Перро, – я был благословлен двумя удивительными (и теперь уже взрослыми) детьми, их супругами и пятью бесподобными внуками. Ближе всего к возвращению в Ла-Тиклу я был, когда смотрел на нее на карте.

Хоакин, он же Эль Чапо:

Гуасаве, печально известный как место зарождения и штаб-квартира картеля Гуасаве-Синалоа (во главе которого стоял Хоакин «Эль Чапо» Гусман с начала 1980-х по 2016 год), часто появляется в местных новостях по совершенно неправильным причинам. В 2017 году наше Управление по борьбе с наркотиками заявило, что картель остается крупнейшим импортером марихуаны, кокаина (более пятисот тонн) и героина в Соединенные Штаты; и ведущим производителем метамфетамина и экстези в мире. Лишь несколько лет спустя я увидел его фотографию после задержания и осознал, что наш друг из Гуасаве, Хоакин «Эль Чапо» Гусман, стал чем-то бо́льшим, чем просто «связным Лося с картелем Синалоа».

1DRBUS, он же мой автобус

Мой автобус никогда не был таким, как в Мексике. Я потратил сотни часов на его усовершенствование и ездил на нем еще два года – до тех пор, пока двое моих друзей не потеряли по ноге, попав в аварии за рулем старых «Сплитти», подобных моему. (В те дни было обычной практикой ставить левую ногу на заднюю часть фары со стороны водителя, и при легком ДТП водителю могло оторвать эту ногу до колена). Я продал его на местной толкучке. Не помню, предупреждал ли я покупателей не пользоваться системой обогрева стекол – из нее все еще летел песок.

Ла-Тикла

Как мы и опасались, после завершения строительства моста Ла-Тикла изменилась навсегда. Сонная деревушка из шести или восьми хижин в итоге превратилась в шумный город со светофорами, ресторанами и пляжными отелями. Наше серфинг-путешествие никогда больше не повторится.

Благодарности

Моему лучшему другу Эду, он же Перро: он спасал мне жизнь так много раз, что рассказы об этом не поместятся в книгу. Эд терпеливо читал мои черновики и помог заполнить пробелы в моих воспоминаниях.

Моей дочери Линдси: она слышала большинство историй из этой книги сотни раз и все равно любит меня. Линдси всегда была моим первым слушателем. Без ее помощи эта книга никогда не вышла бы из порочного круга, по которому ходила.

Барбаре Ноэ Кеннеди: она, несомненно, лучший редактор, которого я мог найти для своей работы. Барбара продемонстрировала удивительное внимание к деталям и ясное понимание всего, большого и малого, и того, где моя рукопись не попадала в цель. Прежде всего, она сохраняла непоколебимое терпение, необходимое для общения с кем-то, кто с девятого класса написал разве что список покупок.