Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Неподалеку за огромным столом около двадцати человек бурно праздновали день рождения, а затем исполняли «цыплячий» танец. Аристократичная Грэм взирала на это с вытянутым лицом[658]. С тех пор Баффетт виделся с ней только за пределами Омахи. Когда она звонила Уоррену домой, и трубку брала Астрид, то Кей нечего было сказать[659]. Она делала вид, будто Астрид просто не существует.

Отношения между Сьюзи и Астрид были совершенно иными, они даже встречались в Сан-Франциско. Сьюзи была благодарна Астрид за то, что та облегчила ей жизнь, а Астрид принимала установленные Сьюзи ограничения своего положения.

К концу 1970-х годов Сан-Франциско уже не был американским Парижем. На берег залива хлынула волна физически и душевно израненных ветеранов вьетнамской войны, образуя растущую массу бездомных. В начале десятилетия гомосексуалы перестали быть невидимками, и именно Сан-Франциско стал столицей терпимости к ним.

В обширном кругу общения Сьюзи многие, если не большинство, были гомосексуалами. Бывшая хозяйка благотворительных обедов теперь устраивала андеграундные вечеринки. Будучи верной себе, она снова занялась волонтерством, разливая суп в благотворительных столовых.

Однако Уоррен все еще контролировал финансовую сторону жизни Сьюзи. У нее оставалось много акций Berkshire, но по условиям сделки, которую они заключили, она не могла продать ни одной из них. В этом Уоррен был категоричен, но по-прежнему покрывал все расходы жены. По его поручению, Глэдис отслеживала затраты Сьюзи и оплачивала ее счета.

Именно Уоррена Сьюзи упросила одолжить 24,9 тысячи долларов ее другу Чарльзу Вашингтону, активисту из Омахи, которого она поддерживала во всяких бедах. Баффетт не стал бы одалживать такую крупную сумму, если бы не старался угодить жене. Уже через семь месяцев Вашингтон просрочил несколько платежей. Мало что могло взбесить Уоррена, но если кто-то пытался обманом лишить его денег, его охватывали ярость и жажда мести. Баффетт подал против Вашингтона иск, по которому суд постановил выплатить ему 24,4 тысячи долларов.

Однако эпизод с Вашингтоном подчеркнул новые отношения Уоррена и Сьюзи: если он хочет, чтобы она сохраняла свои акции, то придется не так крепко держаться за чековую книжку. Помимо оплаты счетов, Баффетт выделял ей деньги на раздачу помощи. Также она брала на себя расходы, которые Уоррен не хотел оплачивать. В итоге Хоуи продал часть своих акций Berkshire, чтобы построить домик на дереве для них с Марсией, когда у них возникли проблемы с финансами и с браком.

Перемены, сложности и растущие счета возникли в семье Баффеттов, когда их состояние и так начало уменьшаться. Когда Сьюзи собиралась переезжать, Уоррена вызвали в суд в Буффало, штат Нью-Йорк, для участия в расточительной тяжбе между двумя газетами. Обычно он всегда был готов к борьбе, засучивал рукава и наслаждался соревнованием. И в период личного кризиса суд позволил ему уйти с головой в дела, забыв о душевной боли. Но сражение с Buffalo Evening News затянулось и поставило под угрозу стоимость Blue Chip, став одним из самых неприятных эпизодов в карьере Уоррена.

Весной 1977 года они с Мангером наконец купили ежедневную газету, которую искали всю жизнь. Она обошлась им в 35,5 миллиона долларов, став их самой крупной покупкой[660]. Ржавеющий, холодный Буффало не был городом медийной мечты, и все же заполучить газету было удачей. Жители Буффало уходили на фабрики до рассвета, а по вечерам читали свежие газеты. Buffalo Evening News финансово доминировала над ближайшим конкурентом Courier-Express.

Баффетт разработал хорошо обоснованную теорию конкуренции в газетном деле. «Кей всегда говорила, что конкуренция делает газету лучше, но я сказал ей: “Экономика в этом бизнесе такова, что в городе остается только одна газета. Выживает самый толстый – вот как я это называю. Он побеждает, и второго места нет. В итоге никакой конкуренции не будет”».

Сотрудники Courier-Express тоже поняли, что в газетном бизнесе нет никакой конкуренции. Количество городов США с двумя крупными газетами сократилось с 700 в 1920 году до 50 в 1977. В будни Evening News продавала в два раза больше газет, чем Courier-Express, которая выживала только потому, что была единственной воскресной газетой в городе.

Evening News предложила сделку Washington Post, но Кей Грэм отказалась покупать газету, не желая связываться с еще одним сильным профсоюзом. Однако Баффетта это не пугало. Они с Мангером объяснили профсоюзам, что, если те начнут длительную забастовку, то газета будет закрыта. Казалось, профсоюзы все поняли.

Активы империи Баффетта и Мангера теперь составляли более полумиллиарда долларов[661]. Вместе они контролировали более половины акций Berkshire Hathaway и 65 % акций Blue Chip. Эти две компании владели National Indemnity, Rockford Bank, See’s, Wesco, десятью процентами Washington Post, четвертью детективного агентства Pinkerton, пятнадцатью процентами GEICO, целой горой других акций и, наконец, ежедневной городской газетой, которую Уоррен так долго разыскивал[662].