Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Впрочем, отмена постановления судьи Брайанта еще не была победой. Courier-Express немедленно подала апелляцию, требуя восстановить судебный запрет. Адвокаты News достали мечи из ножен, чтобы продолжить бессмысленную схватку, которая дорого обходилась из-за судебных издержек и упущенных рекламодателей. К тому же News почти два года работала в условиях судебных ограничений, а операционные потери до уплаты налогов в 1979 году составили 5 миллионов долларов – в несколько раз больше, чем Баффетт или Мангер когда-либо теряли. Чтобы возместить такие убытки, требовались титанические усилия.

Когда Баффетт снова спросил Липси, не хочет ли он перебраться в Буффало, тот ответил отказом. Уоррен ничего не сказал, и Липси продолжил работать наездами. К середине 1979 года фондовый рынок погрузился в депрессию, и заказы на покупку акций, по словам Баффетта, размещались «в час по чайной ложке»[678]. Индекс Доу-Джонса все десятилетие дергался взад-вперед, как старый драндулет с пробитым карбюратором. Последний откат вернул его на привычный уровень 800–900 пунктов. Инфляция подскочила до двузначных цифр, у бензоколонок образовались очереди, а BusinessWeek объявила о «смерти рынка акций», словно больше никто и никогда не собирался их покупать.

Инвесторы впали в пессимизм, вкладываясь в бриллианты, драгоценные металлы, недвижимость, предметы искусства, коллекционные монеты, золотые прииски, скотоводство и нефть. Их девизом стало выражение «деньги – это мусор».

Несмотря на это, Баффетт написал статью для Forbes, в которой утверждал, что сейчас самое время покупать акции. «Будущее никогда не бывает ясным, – писал он, – за уверенность в будущем на фондовом рынке вы платите высокую цену. Но неопределенность – это друг покупателя, ориентированного на увеличение ценности в долгосрочной перспективе»[679]. Сам Уоррен был как раз таким покупателем, которому мешало только отсутствие денег.

Стэн Липси, наконец, сделал шаг, на который так надеялся Уоррен. Однажды в 1980 году он появился у задней двери омахского дома Баффетта и сказал, что его жена, Джинни, хочет с ним развестись, а ее адвокат раздувает из этого скандал. Баффетт напомнил Липси совет Тома Мерфи: «Стэн, ты всегда можешь послать их к черту».

Уоррен пригласил адвокатов обеих сторон в свой офис для переговоров о разводе. Это было не в первый раз: незадолго до того он примирил своего друга Эда Андерсона и его жену Ширли. Он всегда был готов помочь друзьям в трудную минуту. При этом Баффетт всячески подталкивал Липси к решению переехать в Буффало, что тот и сделал.

К концу 1980 года убытки газеты выросли до 10 миллионов долларов. В годовом отчете Blue Chip Мангер повторил свое предупреждение 1978 года: «Если Buffalo Evening News остановит работу из-за продолжительной забастовки, то вероятнее всего, придется прекратить ее деятельность и ликвидироваться»[680].

Такой пессимизм Мангера мог быть вызван проблемами со здоровьем: несколько лет он страдал от растущей катаракты, пока его зрение серьезно не ухудшилось. После операции по удалению катаракты на левом глазу он перенес редкое осложнение, называемое врастанием эпителия, клетки которого давили на зрительный нерв, разрушая его и вызывая нестерпимую боль[681]. Не в силах больше терпеть, Мангер договорился об операции по удалению глаза, на место которого должны были вставить стеклянный протез.

После операции он «несколько дней чувствовал себя раненым зверем»[682], даже сказал Баффетту, что хочет умереть. Боясь полностью ослепнуть, если подобная проблема возникнет и на правом глазу, Мангер решил обойтись без замены хрусталика, и начал носить очки с толстыми стеклами.

Пока Мангер мучился со зрением, профсоюз водителей Evening News, осмелевший за три года судебных разбирательств, потребовал сверхурочных за невыполненную работу. Решив, что Баффетт не выдержит забастовки на фоне борьбы с Courier-Express, в декабре 1980 года члены профсоюза покинули рабочие места. После неудачных переговоров, которые длились всю ночь, Липси, Генри Урбан и Мюррей с шести утра изо всех сил готовили вечерний выпуск с членами других профсоюзов, которые вышли на работу. Но в последнюю минуту к стачке присоединились типографские рабочие, вытащив из печатной машины уже набранные газетные полосы.

Баффетт понял, что пропал. Многолетний опыт распространения прессы подсказывал, что от крошечного профсоюза водителей из 38 человек газета зависит даже больше, чем от печатников. Печатными прессами могли управлять члены других профсоюзов или добровольцы, но если водители не развезут газеты, то все зря. Баффетт не хотел заменять их курьерами, не состоящими в профсоюзе. «Я не собирался посылать наших ребят разносить газеты по темным закоулкам декабрьскими вечерами», – говорит Уоррен.

В итоге Evening News закрылась. Баффетт объявил членам профсоюза: «Мы откроемся снова, только если у нас будет перспектива нормальной работы»[683]. До точки невозврата оставалось совсем немного[684].