Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

На этот раз профсоюзы дрогнули: через сорок восемь часов Evening News уже продавались на улицах. К тому времени газета, которая продолжала отставать по воскресным тиражам, все же завоевала устойчивые позиции и удерживала преимущество в будни[685]. К концу 1981 года Липси и Баффетт сократили убытки до 1,5 миллиона долларов в год, что было в два раза меньше, чем у Courier-Express[686]. News победила в битве, в которой «выживает самый толстый», заплатив запредельную цену.

Courier-Express продолжала судиться, пытаясь вернуть запрет судьи Брайанта. Но ее владельцы уже видели, как другой судья – рынок – направляется с голубой лентой победителя к Buffalo Evening News. В сентябре 1982 года собственники пытались продать Courier-Express газетному магнату Руперту Мердоку. Но профсоюзы не уступили его требованию отказаться от доплат за выслугу лет. Это был последний ход, после которого оставалось только сдаться.

Buffalo Evening News сразу вышла с утренним выпуском и сменила название на Buffalo News. С козырями на руках Баффетт и Мангер отправились на собрание сотрудников в отель Statler Hilton в центре города. Кто-то заикнулся о новой схеме распределения прибыли. «Как журналисты могут увеличить прибыль?», – задал встречный вопрос Баффетт.

Капитал принял на себя риски и пожинал заслуженные плоды. Они с Мангером поставили 35,5 миллионов долларов на правильность своих решений и могли потерять все. Но и вся прибыль тоже досталась им. Уоррен заверил, что работники получат зарплату за потраченное время – не больше и не меньше. После всего, через что им пришлось пройти вместе, сотрудники были шокированы равнодушием Баффетта.

Покидая офис, они с Мангером прошли мимо издателя Генри Урбана, который, по словам Рона Олсона, «ожидал хотя бы небольшого признания». Мангер уже прославился своей манерой игнорировать людей, но в этот раз и Баффетт проследовал за ним, ни на кого не глядя. Ни один из них не сказал сотрудникам «спасибо» за приложенные усилия. Олсон, идя за ними, жал руки всем подряд, чтобы хоть как-то сгладить впечатление[687].

Уже через год, благодаря повышению рекламных ставок и росту тиража, News заработала 19 миллионов долларов, перекрыв совокупные убытки прошлых лет. Почти половина этой суммы досталась Баффетту. По мере того, как возбуждение от успеха стихало, иссякал и его интерес к газете. Он по-прежнему хорошо отзывался о Buffalo News в годовом отчете, но уже был захвачен новым делом.

Часть пятая Король Уолл-стрит

43. Фараон

Омаха, 1980–1986

По случаю пятидесятилетия Баффетта пятьсот богачей в смокингах и вечерних платьях прошли по красной дорожке на вечеринку в шикарном нью-йоркский клубе «Метрополитен». Он вполне мог позволить себе арендовать это заведение: Berkshire Hathaway торговалась по 375 долларов за акцию, и за последние полтора года состояние Баффеттов выросло более чем вдвое[688].

Баффетт попросил своего старого партнера по пинболу Дона Дэнли подарить ему балансовый отчет компании Wilson's Coin-Operated Machine[689]. Он начал собирать свидетельства его деловых начинаний, относясь к ним как к предметам культа. Они казались ему вещественными доказательствами его достижений.

Сьюзи привезла из Сан-Франциско музыкальную группу и спела «Пора двигать в Буффало», посвященную последнему крестовому походу Баффетта, который по сюжету песни собрал свое состояние и отправился покупать недооцененные активы.

Виновник торжества уже не чувствовал себя в смокинге так неловко. Покупки Баффетта стали более амбициозными, он был свободен от судебных исков и уже не обращал внимания на «сигарные окурки». На него работала великая машина сложных процентов, экспоненциально умножая его состояние под одобрительные взгляды общества.

Его метод не изменился: оценивать внутреннюю стоимость инвестиций, рассчитывать риск, покупать с учетом запаса прочности, не распыляться, оставаться в пределах своей компетенции и позволять делам идти своим чередом, пока сложный процент делает свою работу.

Весь процесс, казалось, шел сам собой, без усилий со стороны Баффетта. Однако в его основе лежала четкая методика, которая требовала от него и его сотрудников огромного объема работы. Центром его бизнес-империи, раскинувшейся от берегов озера Эри до пригородов Лос-Анджелеса, по-прежнему был офис в Kiewit Plaza – тихий, но полный деятельности храм торговли, обставленный обшарпанной мебелью на стальном каркасе и устланный линолеумом.

С каждой новой инвестицией работы становилось все больше, но число сотрудников почти не менялось. Баффетт по-прежнему сидел за закрытыми дверями под охраной Глэдис. Разбогатевший Билл Скотт теперь работал неполный день, остальное время уделяя своему оркестру. В штате появилось пополнение в лице менеджера Майка Голдберга, а финансами управлял Верн МакКензи.