Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

В магазине Marshall Field's в Чикаго она сказала, что покупает ковролин для многоквартирного дома. Ей продали три тысячи ярдов ковролина Mohawk по цене 3 доллара за ярд, а она продала его в розницу по 3,95 доллара, что было вдвое ниже рыночной цены. То, что она обманула Marshall Field's, тревожило ее еще много лет[728].

Бизнес по продаже ковров оказался успешным: у Розы цены были гораздо ниже, чем у конкурентов. Производитель ковров Mohawk подал судебный иск, чтобы заставить Розу выполнять требования о ненарушении политики минимально допустимых цен. На суд она пришла одна против трех адвокатов Mohawk.

«У меня нет денег на адвоката, – сказала Роза, – потому что мне никто ничего не продает. У меня на все наценка десять процентов, что здесь плохого? Я просто не граблю своих покупателей»[729]. Заседание продлилось всего час, после чего судья закрыл дело. На следующий день он пошел в Furniture Mart и накупил ковров на 1400 долларов.

Но выручки от продажи ковров не хватало, чтобы расплатиться с поставщиками. Один омахский банкир ссудил Розе 50 тысяч долларов на 90 дней. Она не спала ночами, думая о том, как вернуть долг. Ей пришла в голову идея арендовать здание Omaha City Auditorium, чтобы под завязку забить его диванами, кухонными уголками, журнальными столиками и телевизорами. Роза и Луи разместили в газете гениальную рекламу, которая играла на скудости военного времени: «Распродажа распродаж! Нам некуда девать мебель! Мы должны все продать! За два месяца мы получили столько товара, что у нас нет места на складе»[730].

За три дня Furniture Mart продал мебели на четверть миллиона долларов. Теперь в Омахе все знали, что Роза Блюмкин и Furniture Mart – это мебель со скидкой. «С того дня я никому не была должна ни пенни», – говорила она[731].

В том же году Изадор Блюмкин умер от сердечного приступа. Роза и Луи продолжали работать, и вскоре имя «миссис Би» в Омахе знали все. При любом важном событии – свадьба, покупка первого дома, рождение ребенка – люди приходили в ее магазин. К началу 1980-х годов Роза и Луи Блюмкины построили крупнейший в Северной Америке мебельный магазин с годовым оборотом более 100 миллионов долларов – в десять раз больше, чем у других магазинов такой же площади[732]. Все пытались конкурировать с Mart, но никто не мог противостоять скидочным кампаниям Розы и Луи. Покупатели приезжали к ним из Айовы, Канзаса и Дакоты.

Роза завоевала прочные позиции на рынке и могла диктовать условия поставщикам: «Семь долларов? Мы завтра обанкротимся, если будем столько платить», – фыркала она[733]. Оптовики, которые раньше крутили носом, теперь ползали перед ней на коленях. И ей это нравилось.

Уоррен вспоминает: «Если ей предлагали партию столов, она за минуту соображала, сколько может за них отдать и как быстро их продаст. И покупала на своих условиях, дождавшись “окна” между метелями, чтобы продавцу нужно было срочно улетать, если он не хочет застрять в Омахе»[734].

Она не занималась торговлей только вечером воскресенья. Это было ее свободное время, в которое она ездила по городу с Луи, изучая витрины магазинов и планируя нападение на конкурентов.

В 1982 году Omaha World-Herald взяла у Розы интервью, в котором она рассказала, что ее семья отклонила несколько предложений о покупке компании. «Кто может позволить себе купить такой большой магазин?», – спрашивала Роза. Когда предложение пришло от Berkshire, она ответила Баффетту: «Попробуй украсть его у меня»[735].

В 1983 году Уоррен прослышал, что Блюмкины ведут переговоры с компанией из Гамбурга, владевшей самым большим мебельным магазином в мире. Значит, они все-таки продавали бизнес, и на этот раз были настроены серьезно.

Когда-то, около двадцати лет тому назад, Роза пригласила Баффетта в свой магазин в центре города, упомянув, что подумывает о продаже. Он действительно хотел купить Furniture Mart для Berkshire. Войдя в магазин, он увидел невысокую, женщину, которая распекала группу здоровых мужчин, выстроившихся у стены. Это были ее внуки, зятья и племянники. Она повернулась к Баффетту со словами: «Видите этих остолопов? Если я продам вам компанию, можете их уволить, потому что они только бьют баклуши. Это кучка лодырей. Сама я не могу, потому что они мои родственники».

Уоррен вспоминает: «Это продолжалось около часа. Слово “лодыри” повторялось много раз. Она считала, что только Луи чего-то стоит. Родственники, давно привыкшие к Розе, терпеливо стояли и слушали. После этого она со мной попрощалась, ведь я уже сыграл свою роль»[736].