Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Она также помогала старшим Баффеттам, на плечи которых одновременно легли болезнь Говарда и его радикальные взгляды. Только в мае 1958 года Говарду сказали, что у него рак толстой кишки, требующий немедленной операции[263]. Уоррен был огорчен диагнозом и возмущен тем, что его поставили так непростительно поздно.

Сьюзи ограждала мужа от подробных сведений об отцовской болезни[264]. Она делала ему массаж головы и поддерживала порядок в доме. Она также подбадривала Лейлу во время операции Говарда и его долгой реабилитации. Она делала все это с радостью, и в ее присутствии воцарялись мир и спокойствие. Все могли на нее опереться, пока кризис развивался. Она объясняла своим старшим детям, что дедушка болен, и следила за тем, чтобы все они, включая маленького Питера, навещали его. После обеда Хоуи смотрел вместе с Говардом футбол, а тот, пока шла игра, всегда болел за ту команду, которая начинала проигрывать. Когда Хоуи спрашивал его, почему он в середине игры вдруг начинает болеть за другую команду, он отвечал: «Им теперь труднее»[265].

Пока отец проходил через выпавшие испытания, Уоррен использовал бизнес, чтобы отвлечься. Он с головой ушел в журналы American Banker и Oil & Gas Journal.

Баффетт, который так впечатлил Чарли Мангера, по-прежнему непрестанно и убедительно рассуждал об инвестициях и партнерствах. Он привлекал деньги с той же скоростью, с которой говорил о них. Вот только инвестировать так же быстро он не мог.

Мангер слышал об инвестиционных подвигах Баффетта почти каждый день, разговаривая с ним по телефону и восхищаясь его прирожденной способностью к продажам, благодаря которой он так хорошо себя продвигал. Теперь Уоррен стал чаще ездить в Нью-Йорк. Изысканиями для него занимался Генри Брандт. 1960 год для партнерств Уоррена оказался переломным – в казну буквально хлынули деньги.

Однажды Баффетт провел презентацию перед группой врачей во главе с Кэрол и Биллом Энглами, соседями Чака Петерсона. В итоге возникло партнерство Emdee с одиннадцатью врачами и уставным капиталом в 110 тысяч долларов.

Однако далеко не всем в Омахе нравилось то, что они слышали об Уоррене Баффетте. Его скрытность отпугивала людей. Некоторые считали, что молодой выскочка ничего не добьется, и полагали, что авторитетность, которую он излучал, была на самом деле проявлением высокомерия.

Когда один из членов известной омахской семьи обедал с несколькими людьми в отеле Блэкстон, и кто-то упомянул Баффетта, он сказал: «Он разорится через год. Всего год – и его можно списывать»[266].

Той осенью и без того пузырящийся фондовый рынок рванул вверх. Экономика влачилась в состоянии легкой рецессии. Только когда президентские выборы с ничтожным перевесом выиграл Джон Ф. Кеннеди, нация воспряла духом, предвкушая перемены. Рынок взлетел, и его состояние снова начали сравнивать с тяжелым кризисом 1929 год.

Уоррену никогда не доводилось работать на спекулятивном рынке, но он оставался невозмутимым. Казалось, он ждал этого момента. Вместо того чтобы отступить, как это мог бы сделать Грэм, он принял неожиданное решение прибавить усилий по привлечению средств в партнерства.

Множество новых партнеров присоединилось к Buffett Associates и Underwood. А для Элизабет Сторц, члена другой известной омахской семьи, Уоррен создал Ann Investments – свое девятое партнерство. В десятое, Buffett-TD, он принял Мэтти Топп, владелицу самого шикарного магазина одежды в городе, вместе с ее двумя дочерьми и зятьями, которые внесли 250 тысяч долларов.

По закону, Баффетт мог принять только сто партнеров, не регистрируясь в Комиссии по ценным бумагам и биржам в качестве инвестиционного консультанта. По мере разрастания партнерств он начал поощрять людей объединяться неформально и действовать как единый партнер. В конце концов он начал формировать пулы, самостоятельно объединяя деньги партнеров[267] хотя позже и назовет эту тактику сомнительной.

К этому времени его имя передавалось из уст в уста: если хотите разбогатеть, инвестируйте с Уорреном Баффеттом. Только порядок теперь изменился. Во-первых, к 1960 году первоначальный вклад должен был составлять не менее 8 тысяч долларов. Во-вторых, Уоррен больше не просил людей инвестировать с ним – они должны были сами завести разговор об этом. Желающие инвестировать становились сторонниками-энтузиастами Баффетта, и это уменьшало вероятность жалоб в будущем. Он уже не просил об услуге, а оказывал ее. Люди чувствовали себя в долгу перед Уорреном за то, что он соглашался взять их деньги. Ставя людей в положение просителей, он автоматически оказывался главным.