Баффетт. Биография самого известного инвестора в мире

Поскольку Dempster была просто очередным сигарным окурком, Уоррен применил свой прием, который заключался в том, чтобы покупать акции до тех пор, пока они торгуются ниже балансовой стоимости. Если цена росла по какой-либо причине, он продавал акции с прибылью. Если этого не происходило, он покупал, пока не становился владельцем контрольного пакета, и мог ликвидировать компанию, распродать ее активы и получить прибыль[275].

В течение нескольких лет Баффетт, Уолтер Шлосс и Том Кнапп заполучили 11 % акций, уступая по их количеству лишь семье Демпстеров. Уоррен вошел в совет директоров компании. В начале 1960 года, несмотря на возражения Баффетта, другие члены наняли Ли Даймона, бывшего менеджера по закупкам компании Minneapolis Molding Co, на должность генерального директора Dempster[276]. Баффетт при номинальном руководстве председателя совета директоров Клайда Демпстера продолжал скупать акции[277]. Ему нужна была каждая, до которой он мог дотянуться.

Наращивая свой пакет акций, Баффетт также скупил их у семьи Демпстеров. Так он добился контроля над компанией, а затем сместил Клайда Демпстера и сделал предложение о выкупе акций всем остальным акционерам[278].

Баффетт ступал на зыбкую почву. Как председатель совета директоров он считал, что не вправе призывать других продавать, когда покупает сам. Тем не менее можно было рассчитывать на то, что деньги и человеческая природа сделают свое дело. Люди убеждали себя в том, что лучше иметь в руках деньги, чем вяло торгующиеся акции сомнительной ценности. Так что вскоре доля акций Dempster в активах партнерства Баффетта достигла 21 %.

В июле 1961 года Уоррен написал партнерам, что партнерство вложило средства в никому не известную компанию, которая может «сдержать результативность в краткосрочной перспективе, но обещает превосходную доходность через несколько лет»[279]. В январском письме 1962 года он раскрыл название компании, которую теперь контролировало партнерство, и написал о ней небольшую «проповедь»[280]. В итоге его прогноз о «сдерживании результативности в краткосрочной перспективе» оказался даже более точным, чем он ожидал.

В течение 1962 года Баффетт наставлял Ли Даймона и пытался объяснить ему, как управлять запасами компании. Деньги у Dempster закончились, а склад пополнялся деталями для производства ветряных установок[281]. К началу 1962 года каптила компании истощился настолько, что речь зашла о закрытии Dempster.

У Баффетта оставалось всего несколько месяцев до того момента, когда ему придется сообщить партнерам о разорении бизнеса, в который он вложил их общие деньги в размере миллиона долларов. Он редко спрашивал совета, но все же обсудил ситуацию с Чарли Мангером. Мангер направил его к Гарри Боттлу, специалисту по оздоровлению бизнеса.

Воодушевленный бонусом в 50 тысяч долларов, Гарри Боттл прибыл в Беатрис. Это означало, что Баффетт должен был кого-то уволить с единственного крупного предприятия в городе.

Конфронтации Баффетт по-прежнему боялся и стремился во чтобы то ни стало избежать конфликта. Но после увольнении Ли Даймона, его жена написала Уоррену письмо, в котором обвинила того в «грубости и неэтичности», а также в том, что своей холодностью он разрушил доверие ее мужа. В свои почти тридцать два года Баффетт еще не научился увольнять так, чтобы люди видели его сожаление.

Через несколько дней он отправил Билла Скотта в Беатрис, чтобы тот помог Гарри Боттлу[282]. Они налетели на компанию, как саранча: сократили запасы, распродали оборудование, подняли цены на запчасти, закрыли нерентабельные продуктовые линейки и пять филиалов, а также уволили сто человек. Видя, что после увольнений новое руководство перешло к масштабному сокращению бизнеса, жители Беатрис решили, что Баффетт – безжалостный ликвидатор.

К концу 1962 года Боттл погасил все долги Dempster. В письме партнерам Баффетт назвал Dempster достижением года, а Гарри Боттла – человеком года[283]. Банк был счастлив. Баффетт попытался продать Dempster частным образом, но не нашел покупателей, согласных на его цену. В августе он уведомил акционеров о том, что компания выставлена на продажу, и разместил объявление в Wall Street Journal. Он давал покупателям месяц на то, чтобы могли выдвинуть свои предложения до публичного аукциона. С большинством наиболее вероятных кандидатов он уже побеседовал.

При мысли об очередном новом владельце, который опять примется увольнять людей или закрывать производство на крупнейшей и практически единственной в городе компании-работодателе, Беатрис пришел в ярость. В период послевоенного бума заводы не закрывались, а открывались. Менее чем через четверть века после окончания Великой депрессии перспектива массовой безработицы напоминала о серолицых мужчинах в очередях за супом и об участии в унизительных государственных программах по обеспечению занятости.