Баганутый

— Но когда они появятся, я обязательно тебе скажу и мы с тобой скрестим узы… соплей. Понимаешь, друг?

— Йолопуки понимает. Йолопуки подождет. Но Йолопуки это не нравится. Ты же не обманываешь Йолопуки?

Я шмыгнул носом:

— Конечно нет, ты что? Как можно? Я своим никогда не вру.

Тролль продавил меня взглядом, рыкнул, вздулся как рыба фугу, развернулся и ушел…

Я с облегчение выдохнул. Сопли тут я еще не жрал. Мд-а… Про такой менталитет троллей я никогда не слышал.

Тик…

Так…

Солнышко появилось из-за горизонта вместе с лысеющим клерком в брюках. Доган совершенно не вписывался в местное атмосферу. Он казался здесь чужим. И появился, словно из воздуха, прямо за моей спиной:

— Отдыхаешь?

Я не дрогнул и даже не развернулся. Только зевнул.

— Ага. Приветствую, уважаемый хранитель. Время, да?

— Да. Время и только оно. Всегда.

Прибытие Хранителя заметила только Асти. Она хмуро сидела со всеми и косилась в нашу сторону.

— Могу я звать тебя просто Доган?

— Думаешь, дорос? — хмыкнул клерк. — Разворошил гоблинское гнездо и считаешь себя ровней?

— Не-а.

Не успел Доган ответить, как я дополнил:

— Круче вас.

Хранитель хмыкнул:

— Неужели?

— Конечно, — сел я на матрас и посмотрел в глаза Догану. — Я — меняю. А вы сидите и ничего не делаете.

— Я смотрю ты в курсе наших дел.

— Нет, не в курсе. И в этом-то и проблема. Никто не в курсе, кроме вашего маленького клуба извращенцев. Сидите у себя в норах, плетете интриги. Никто вас не знает и просто не хочет связываться. Зачем вы Варгарону, а?

Тишина. Доган опустил глаза, оттряхнул краешек грязного матраса и сел, не парясь об идеально чистых штанах.

— Ты помнишь, что я говорил тебе о времени? О том, что, изменив прошлое, ты лишь создашь новую реальность?

— Помню.

— Есть один мир. Или даже не мир, а состояние… материи. Там мой дом. Дом хранителей. Единственное место, где мы можем спрятаться от времени. Мы называем его межреальем.

Наверное, я перестал дышать. Не дай бог Доган очнется от сентиментального желания потрещать с таким, как я.

Он продолжил:

— Там можно делать что угодно. Все. Что. Угодно. Представляешь мир, где можно делать все что угодно? Просто представь. Как быстро тебе он надоест? Как быстро ты начнешь сомневаться в реальности происходящего, когда можешь делать, что угодно? Год? Десять лет? Может тысяча?

Тишина. К чему эти прелюдии? Ох, как же не люблю эти загадки. Неужели нельзя просто сказать без больших предысторий? Хотя… есть ощущение, что я сейчас узнал нечто важное.

— Знаешь, какова цена пребывания в этом мире?

— Душа?

— Если бы, — усмехнулся Доган. — Отчаяние и… одно правило.

«Правило?»

— Да. И это правило: не шутить со временем. Ты стал игрушкой… самого себя. Но твои игры затронули слишком многих. Меня. Третью. Весь мир и само время. Ты стоишь перед временем и дергаешь из его головы по волоску, выжидая, когда оно выйдет из себя. Прощупываешь предел его терпения. И не первый раз. И не первый цикл.

— В каком смысле, я играю с самим собой? Мне вообще плевать на время. Оно как-то само лезет.

— Именно в таком смысле, в каком я и сказал.

И замолчал, педераст гнойный. Загадочник херов.

— К чему ты ведешь?

— Я объясняю тебе, чем мы занимаемся и почему нас не интересуют другие… реальности. Ты пока глуп, и понимаешь с трудом.

Доган подцепил какую-то крошку с матраса и выкинул ее в сторону.

— Мы ничего не делаем только в одном времени и месте, потому что там все и так хорошо. Нашего вмешательства просто не требуется. Или ты думаешь, мы должны слушать молитвы, спасать эльфийских детей и насылать дождь в засуху? Ты хоть представляешь себе объемы нашего труда? Да, мы не прячемся, не строим из себя божков, хотя это самое подходящее слово. И то, только потому, что не видим в этом смысла. Создавать новые религии нам неинтересно. Преклоняться можете перед всякими Ашхаями, но не перед нами.

Доган говорил спокойно. Слишком спокойно:

— Мы ходим по мирам и времени, как ты по этой свалке. Туда-сюда. Туда-сюда. И не всегда понимаем сколько прошло времени в межреалье. Час или тысяча лет. Варгарон для нас очень удобен, но слишком тесен. Поэтому мы разделили его на территории влияния, чтобы не мешать друг другу. Мы бережем его больше, чем какой-либо другой мир.

Хранитель посмотрел на меня уставшими глазами:

— Ты же с Земли, верно? Знаешь, если взять прямолинейное течение во времени, то сейчас там… выжженная радиоактивная пустыня. Твоего родного мира больше нет. Твои потомки его уничтожили.

— Т… то есть вернуться невозможно?

— Возможно. Но не туда, откуда ты пришел. Не в то время и не в ту реальность. Грэн Арелья отвечает за этот мир. И он ничего не смог поделать. Ничего. В любых реальностях Земли все шло наперекосяк. Один раз он изменил ваше технологическое направление на магическое, и вы затопили все материки. Стихии буйствовали тысячи лет, пока последний человек не утонул в Марианской впадине. Единственном месте, где еще была возможность жить…

Я не мог… поверить… своим мозгам. Доган продолжал рубить с плеча: