Баганутый

— Стоять! Слушай, что я говорю! Мы должны изменить будущее, которое знаем. Но не можем! Понимаешь? Шансы изменить своими действиями настоящее, попав в прошлое, практически нулевые! Ты этими действиями его и создаешься? Смекаешь?! Но! Доган говорил, что можно изменить прошлое, создав новую реальность! Ибать, я запутался…

Йолопуки пустил слюну. Еще немого и у него остановится сердце.

— Вижу, что ты меня понимаешь. Короче, Грэн Арелья, то есть — я, и Итерна уже давно не можем изменить цепь одинаковых событий! Сотни циклов, может миллионы! В записке Итерны говорилось, что мы уже пытались нарушить цикл и произошло что-то страшное. И похоже, что Итерна единственная, кто помнит все циклы. Она — наш ключ! Она спасет Варгарон, блять, как бы пафосно это не звучало!

— Э-э-э…

— Мы же были в будущем гоблинского тоталитаризма. Там пиздец. И я очень сомневаюсь, что гоблины — единственная проблема. Скорее всего, что дальше стало еще хуже. Возможно, мое размахивание в будущем писькой сделало только хуже! Блять!

— О-о-о, писька — это да!

— А если так подумать, то магия из Варгарона куда-то уходит, правильно? Некроморфы, создавшие гоблинов развалятся по частям. В будущем их уже нет. А если орки перебьют большую часть эльфов — самых крутых магов, то что останется? Люди? Орки? Сатиры? Нимфы? И гоблины! Эти сучьи выродки в таких безопасных условиях расплодятся, как тараканы — ничто их уже не сдержит. Ты посмотри на Катю. Она их изучала, ковыряла, следила за популяцией! Кто еще будет этим заниматься? Да всем будет срать…

Я глубоко вздохнул:

— Ита-а-а-ак! Раз я такой вумный, то сейчас наступает… время экспериментов! И это стоит отпраздновать! Несите мне вина и пива, водки и сивухи! В ёбаных КУБКАХ!!! — заорал я так, что с потолка посыпалось.

Глава 22. Не играй со временем

Мы находились в просторной комнате на первом этаже. Я, Пука, Кая, Катя, Аша и азиат. Надо бы его уже спросить имя, а то как-то некультурно. Хотя. Похер.

На столе стояли кубки всех мастей: деревянные кружки, железные стаканы, глинные чарки. Даже, сука, человеческий черепок без макушки и бычий рог. Все как положено. Эксперименты ставить, так с музыкой. Да черт знает, что означает «кубок». Надо попробовать всю глотательную посуду.

— И что тут у нас? — спросил я.

— Медовуха, эль, пиво, вода, и вино, — перечислил азиат, тыкая пальцем. — И зачем все это?

— Долго объяснять, — кивнул я на деревянную кружку. — А гномьего самогона тут нет?

Да-да, я прекрасно помню, что написано на кнуте. Правило номер три. Не бухать гномье пойло.

— Э-э-э, а что это?

— Ну да, действительно. Так, короче. Начнем с воды. Кать, а вампиров вообще можно отравить?

— Даже не знаю. Тяжело сказать. Мало знаю. Но вообще сложно. Даже не представляю, чем тебя можно убить. Разве что собственным ядом. И то сомневаюсь. Вот так. Да. Интересно.

— Хорошо, а вот его, — перевел взгляд на потирающего яйца Пуку. — Его тоже тяжело отравить?

Йолопуки вылупил на меня глаза, но промолчал.

— Организм троллей сильный. Их мало что возьмёт. Думаю, на твоем уровне. Ага, где-то так.

— А может существовать яд, который действует на вампиров, но не действует на троллей?

— Сомнительно. Не верю, что есть то, что убьет тебя, но не его.

— Супер! Я так и думал. Пука, пей.

— Э-э-э? Чейта? Йолопуки не будет.

— Да почему, блин? Это же вода.

— Йолопуки умный. Если ты не хочешь, то и Йолопуки не хочет. Сам пей.

— Не буду. Вдруг там яд. Лучше ты.

— Йолопуки можно значит пить яд, а тебе нельзя? Йолопуки отказывается.

Я не унимался:

— Так в этом и смысл. Если ты умрешь, то я выживу. Понимаешь? Так намного лучше!

Кая с Катей переглянулись. Йолопуки негодовал:

— Для Йолопуки это хуже.

Я покачал головой:

— Та-а-ак, понятно. Есть добровольцы? Аш?

— Не.

— Кая?

— Трайл… я бы… не хотела.

— Катя?

Катя пожала плечами и отхлебнула из кружки с водой.

— А-а-а! — заорали я, Кая и Аша.

Йолопуки подпрыгнул от неожиданности, ударился головой о потолок, сверху посыпалось.

— Катя, я пошутил! Ты как, мать твою Ашхайскую? Что-нибудь чувствуешь?

— Так это же вода. Обычная. Родниковая. Я сама проверяла, как из ручья набирают. Что такого? Вода — есть вода.

— Истина есть ложь, мать твою. Ладно, ты, короче, норм? Слушай, а если яд потом будет действовать? Ну не сразу. Такое может быть?

— Вполне. Конечно. Такие яды бывают. Но не больше дня.

Весь день я ходил с кружкой в руках, оберегая ее от посягательств. Запрещал смотреть на мою прелесть, дышать на нее, плевать. И тока я отлучился поссать, как Йолопуки пристроился. Застукал педераста с тягучим плевком над кружкой. Еле успел перехватить.

На следующее утро все окружили меня. Осматривали.

— Ну что, благослови меня Бордул, за мое здоровье, — поднял я кружку над головой и отхлебнул.

— Сейчас сдохнет, — кивнул Пука и заулыбался.

Я начал нервничать:

— Заткнись, блять! Не нагнетай.

— О, смотрите, в животе дырка, — тычет мне в живот тролль своей сарделькой-пальцем.

Второй глоток я выплюнул. Нащупал живот:

— Придурок ты, Пука.