Багдад до востребования

Между тем Верховное Начало пригрело лишь одного фигуранта раскатавшейся драмы. По завершении «Войны в заливе», Виктор Викторович Посувалюк взмахом невидимого дирижера стал набирать кредитные очки. Всего через месяц – орден «Красного Знамени», а спустя несколько лет – крутой взлет по карьерной лестнице: заместитель министра иностранных дел и специальный представитель президента России по ближневосточному урегулированию.

В последнем качестве он вплоть до своей безвременной кончины в 1999 г. – частый гость в Израиле, в стране столь беспардонно, но, должно быть, не без пользы вторгшейся в его судьбу. Между тем, даже в кулуарах, не прозвучало и намека на свершившийся подряд. При этом уже в ходе первого визита – экскурсия к «Стене почета» в «Яд Вашем», где увековечены имена праведников народов мира.

Там – более двадцати тысяч табличек, но осмотр почему-то с конца мемориала. Экскурсовод безмолвствует, но едва заметными поворотами головы отсылает к пустой, среди прочих именных, мемориальной доске. Экскурсант всматривается и замечает наконец: табличка, примыкающая к пустой, нетипична, отличаясь от соседних. Мало того, что годы жизни героя 1940-1991, заставляют усомниться в подвиге, так еще выгравировано одно имя – «Семен», а вместо фамилии – профессия «электрик», да еще гражданство не указано. Но тут именитый гость, зажмурившись, схватился за переносицу, точно та Катастрофа, чужая и, по большей мере, пунктирно знакомая, впилась в разум миллионами иголок прозрения. Сгорбившись, зашагал прочь.

На этом бы истории закруглиться, однако несколько событий, берущих начало в краеугольном для нее девяносто первом, приворотом ассоциаций подталкивают быть упомянутыми.

Февральскому блицу в Кувейте предшествовал цикл устрашения – тысячи бомб и ракет обрушились на Ирак. Разрушены жизненно важные стратегические сооружения: электростанции, система водоснабжения, узлы связи, крупнейшие предприятия, аэропорты, большая часть правительственных зданий. Страна погрузилась в хаос и мрак. Автономные генераторы, установленные на крупных объектах, не более чем керосинка в царстве тьмы. Да и при еженощной эксплуатации ломались то и дело.

12 февраля заглох электродизель и в багдадском госпитале «Ибн Сина». Двумя сутками ранее в неврологическом отделения вышел из длившейся месяц комы необычный пациент – европеец средних лет, да еще без имени и документов. Доставил его в «Ибн Сина» не много не мало полковник безопасности Сулейман Хаким, принудивший зарегистрировать пациента как «не идентифицированного» и установивший у палаты круглосуточный пост. Однако вахта вскоре исчезла, поскольку 17 января, при первом же авианалете, полковник вместе с Муниром Аббасом, главой «Мухабарата», погиб.

Из-за непрерывного потока раненных госпиталь перешел на военно-полевой режим, и от отключения средств жизнеобеспечения коматозного пациента спасала лишь память о лютой каре, которой мухабаратчики грозили администрации, не исцели те немедленно пациента.

Между тем, выздоровев спустя месяц, «не идентифицированный» сорвал с себя кислородную маску и, к удивлению персонала, встал на следующий день на ноги. В ближайшую ночь шокировал вовсе, направив стопы в дизельную, когда электроснабжение отключилось. Там, активно жестикулируя – по выходу из спячки речевая функция не восстановилась – мобилизовал отчаявшуюся от поломок обслугу, и запустил энергосистему вновь.

Перебои в энергоснабжении продолжались, так что безымянный волонтер, палочка-выручалочка, за неделю заделался фигурой, удельным весом равную главврачу. В знак признательности ему выделили отдельную палату, разнообразили рацион, но главное – плотно занялись восстановлением речи, прикрепив логопеда-афазиолога. От чертежей «внештатника» уже рябило в глазах. Отталкиваясь от реалий, сориентировали реабилитацию на арабский. Впрочем, иных языков, кроме фарси, афазиолог не знал.

Как это характерно для речевой дисфункции, лечение продвигалось не шатко не валко, выявив меж тем: связь с прошлым у пациента кардинально нарушена, а точнее, ограничена одними профессиональными навыками. Не восстанавливались ни родословная, ни биография, ни национальная принадлежность. При всем том к концу года основные глаголы и термины, надобные для эксплуатации электрохозяйства, бедолага, без роду и племени, пусть коряво, но озвучивал.

Тем временем, подавив восстание курдов, режим Саддама Хусейна перенацелил свой звериный норов на метрополию, во власти иллюзий перемен. Ирак вновь сподобился в гигантскую лабораторию «Мухабарата». От греха подальше, главврач «Ибн Сина» избавляется от чудо-электрика со скользкой предысторией, передав своему родственнику, владельцу химзавода.

Шли годы. Нареченный Махиром (искусный, знающий), хоть и полунемой дока стал ходовым товаром – за отступного, а то и на правах аренды курсировал от одного работодателя к другому. Причем по всему региону – Ирак, Иран, Кувейт, Саудовская Аравия.