— Но вообще старые машины на деле очень выносливы, — говорила тем временем она. — Правда, эта паршивка недавно подвела меня. Вдруг встала, когда я возвращалась с похорон. Пришлось отшагать пару миль до ближайшего гаража, вернее до сельской автомастерской, и заночевать в тамошней гостинице, пока механик разбирался с машиной. Разумеется, Тимоти это ужасно расстроило. Мне пришлось сообщить ему по телефону, что вернусь только на следующий день. Он так разволновался. Конечно, я стараюсь по возможности скрывать от него всякие неприятности, но как скроешь, например, смерть Коры? Мне пришлось послать за доктором Бартоном, чтобы он дал Тимоти успокоительное. Такие вещи, как убийство, — просто гибель для больных людей. Впрочем, Кора всегда была идиоткой.
Мистер Энтуисл молча переваривал это замечание. Ход мыслей Мод был ему не совсем ясен.
— Мне кажется, — продолжала она, — мы с Корой не встречались со времени моей свадьбы. Мне не хотелось тогда говорить Тимоти, что его сестра совершенно ненормальна. Но я действительно считала ее такой. Чего только она, бывало, не говорила! Случалось, я просто не знала, что делать — сердиться или смеяться. Ну да что там, теперь она, бедняжка, за все это заплатила. Думаю, она жила в каком-то своем воображаемом мире, полном самых фантастических представлений о других людях. У нее не было протеже?
— Протеже? Что вы имеете в виду?
— Ну, какого-нибудь молодого, подающего надежды художника или музыканта, кого-то, кого она могла впустить в дом в тот день, и кто потом кокнул ее ради денег. Какой-нибудь юнец. Они часто бывают такие странные в этом возрасте, особенно если увлекаются искусством, и с психикой у них не все в порядке. Это же абсурд — вломиться в дом и убить ее средь бела дня, когда любой тебя может увидеть. Если уж на то пошло, для таких дел существует ночь.
— Но тогда в доме были бы обе женщины.
— Ах да, компаньонка. Но я не могу поверить, чтобы кто-то дожидался, пока компаньонка уйдет из дому, а потом влез и убил Кору. Не мог же он рассчитывать, что найдет в доме наличные или еще что-нибудь стоящее. Да и наверняка можно было выбрать время, когда обеих женщин не будет дома. И вообще, что за глупая блажь совершать убийство, когда в этом нет никакой необходимости.
— Вы считаете, убийство Коры не было необходимостью?
— Я не знаю, что и считать, настолько это все дико.
«Должно ли убийство иметь смысл? — размышлял про себя мистер Энтуисл. — Теоретически говоря, да. Но ведь известно и множество бессмысленных преступлений. Все зависит, — решил он, — от мышления убийцы».
Что, собственно, знал он об убийцах и их мышлении? Очень мало. Его фирма никогда не вела уголовных процессов. Сам он криминалистикой не увлекался. Насколько он мог судить, среди убийц всякие люди встречались. Некоторые, наподобие Седдона, отличались непомерным честолюбием. Другие, вроде Смита и Роуза, были как-то особенно привлекательны для женщин. Третьи были мелочными и алчными. Четвертые, как Армстронг, были просто приятными людьми Эдит Томпсон жила в мире ирреального насилия. Медсестра Уоддингтон убивала своих пожилых пациентов с бодрой деловитостью.
Его размышления прервал голос Мод:
— Если бы только я могла держать его подальше от газет. Но он хочет читать их, а потом, естественно, расстраивается. Вы понимаете, мистер Энтуисл, что не может быть и речи о присутствии Тимоти на дознании? Доктор Бартон, если нужно, выдаст необходимую справку.
— На этот счет можете не беспокоиться.
— Слава Богу.
Машина свернула в ворота Стэнсфилд-Грейдж. В свое время это была привлекательная, ухоженная усадьба с большим садом, но сейчас все выглядело несколько унылым и заброшенным. Мод вздохнула:
— Все заросло. Во время войны обоих садовников мобилизовали. Теперь у нас работает только один старик, да от него проку мало, хотя жалованье приходится платить большое. Должна сказать, это просто счастье, что можно будет потратить кое-что на дом и сад и привести их в порядок Мы оба так любим это место. А я уже побаивалась, что нам придется продать виллу Тимоти, само собой, я ничего такого не говорила, он бы с ума сошел.
Они подъехали к украшенному колоннами парадному крыльцу очень старого дома в георгианском стиле[223]
, который явно нуждался в ремонте и покраске.