Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

Ему и раньше приходилось видеть такое. Множество жен со своими супружескими проблемами прошли через юридическую фирму «Боллард, Энтуисл, Энтуисл и Боллард». Жен, обожавших своих мужей, которые им и в подметки не годились. Жен, которым до смерти надоели их примерные и зачастую, казалось бы, безупречные мужья. Что именно та или иная женщина видит в конкретном представителе противоположного пола, было загадкой, неразрешимой для человека с рядовым интеллектом. Это следовало принимать как данность! Женщина, умная во всех других отношениях, становилась абсолютной дурой, когда дело касалось определенного мужчины. Сьюзен была одной из таких женщин. Для нее центром мироздания был Грег, а подобные настроения таят в себе опасность.

Сьюзен тем временем быстро и возмущенно говорила:

— Просто безобразие! Помните ту женщину, которую убили в прошлом году в Йоркшире? Никто даже не был арестован. А старуха, убитая кочергой в кондитерской? Они арестовали какого-то человека, но скоро выпустили его.

— Не было улик, моя дорогая, — сказал Энтуисл.

Сьюзен не обратила внимания на его слова.

— А тот другой случай, с медсестрой на пенсии, там тоже фигурировал топор, точь-в-точь как в случае с тетей Корой.

— Да вы, Сьюзен, просто ходячая уголовная хроника, — мягко сказал Энтуисл.

— Естественно, такие вещи невольно западают в память, а когда убивают кого-то из твоих родственников, да еще при таких обстоятельствах, начинаешь думать, что сельская местность кишмя кишит бандитами, которые вламываются в дома и нападают на одиноких женщин, а полиции на это наплевать.

Мистер Энтуисл протестующе покачал головой:

— Не хулите полицию, Сьюзен. Там работают люди умные, упорные и терпеливые. Даже если газеты замолчали, это еще не означает, что дело закрыто. Это далеко не так.

— И все же сотни преступлений остаются каждый год нераскрытыми.

— Сотни? — Взгляд Энтуисла выразил сомнение. — Какое-то количество, да. Но частенько случается, что полиция знает, кто совершил преступление, но не располагает уликами, достаточными для обращения в суд.

— Я этому не верю, — сказала Сьюзен. — По-моему, если точно знаешь, кто преступник, всегда можно получить улики.

— Сомневаюсь, — задумчиво произнес Энтуисл, — весьма сомневаюсь.

— Есть у полицейских хоть какая-то идея насчет того, кто убил тетю Кору?

— Этого я сказать не могу. Насколько мне известно, нет. Да они и не стали бы со мною откровенничать на столь раннем этапе расследования. Не забывайте, что убийство произошло только вчера.

— Это наверняка должен быть человек определенного типа, — размышляла вслух Сьюзен. — Жестокий, быть может, наполовину свихнувшийся. Возможно, бывший солдат или сбежавший из тюрьмы уголовник. Ну кто еще стал бы орудовать топором.

Энтуисл лукаво приподнял брови и пробормотал себе под нос:

Лиззи Борден — вот умора! —
Пристукнула папашу топором
И маменьку свалила споро,
Ведь все ей стало нипочем.

Сьюзен рассердилась:

— С Корой не жил никто из родственников, только компаньонка. А Лиззи Борден оправдали. Никто не мог точно сказать, что именно она убила своих отца и мачеху.

— Песенка, безусловно, клевещет, — согласился Энтуисл.

— Вы думаете, это сделала компаньонка? Тетя оставила ей что-нибудь?

— Недорогую аметистовую брошь и несколько изображений рыбацких поселков, ценных только как память о ней.

— Нужно иметь достаточный повод для убийства, если, конечно, речь не идет о каком-то психе.

Мистер Энтуисл ответил со смешком:

— Пока что единственный человек, у которого был такой повод, — это вы, моя дорогая.

— Что такое? — Грег резко качнулся вперед. Казалось, он пробудился ото сна. В его глазах загорелся недобрый огонек. Грег уже не производил впечатления незначительной фигуры на заднем плане. — Куда это вы клоните? Какое отношение имеет к этому Сью?

Резко прозвучал голос Сьюзен:

— Прекрати, Грег! Мистер Энтуисл не имел в виду ничего плохого.

— Просто шутка, — подтвердил, словно прося прощения, юрист, — и, боюсь, не очень удачная. Кора оставила все, что у нее было, вам, Сьюзен. Но для молодой леди, которая только что унаследовала несколько сот тысяч фунтов стерлингов, какие-то жалкие несколько сотен вряд ли могут послужить мотивом для убийства.

— Она оставила свои деньги мне?! — Голос Сьюзен звучал удивленно. — Как странно! Она меня, можно сказать, и не знала вовсе. Почему это, как вы думаете?

— Насколько мне известно, до нее дошли какие-то слухи… э… об осложнениях, связанных с вашим замужеством. В свое время ее собственный брак тоже наделал немало шума, и, наверное, она хотела… ну… выразить вам чувство солидарности, что ли…

Сьюзен с явным интересом спросила:

— Она ведь вышла за художника, которого вся наша семья терпеть не могла. Он был хорошим художником?

Мистер Энтуисл решительно покачал головой в знак отрицания.

— Там, в коттедже, есть его картины?

— Да.

— Тогда я решу сама.

Энтуисл с улыбкой взглянул на вздернутый подбородок Сьюзен: