Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Огромное спасибо, миссис Бэнкс, но, право же, мне неловко быть такой корыстной. Ведь у меня уже есть все прекрасные картины миссис Ланскене и ее аметистовая брошь… Быть может, мне следует вернуть ее вам?

— Нет, нет, что вы!

— Вы хотите разобрать вещи? После дознания, наверное?

— Пожалуй, я останусь на пару дней и разберусь со всем.

— Вы хотите сказать, что будете ночевать здесь?

— Да, а что, это почему-то неудобно?

— О, конечно нет, миссис Бэнкс. Я сменю белье на моей постели, а сама великолепно устроюсь здесь, на кушетке.

— Но ведь я вполне могу спать в комнате тети Коры.

— Вы… ничего не имеете против этого?

— Из-за того, что ее там убили? О нет, мисс Джилкрист, нервы у меня достаточно крепкие. Там ведь… все теперь в порядке?

Мисс Джилкрист поняла смысл вопроса.

— Разумеется, миссис Бэнкс. Все одеяла отправлены в чистку, и мы с миссис Пэнтер выскребли всю комнату. Но поднимитесь и взгляните сами.

Комната, где Кору Ланскене настигла смерть, была чистой, свежей и абсолютно лишенной какой бы то ни было зловещей атмосферы. Она отражала свойственное Коре отсутствие вкуса. Над камином висело писанное маслом изображение молодой полногрудой особы, намеревающейся войти в купальню. При взгляде на нее Сьюзен содрогнулась. Мисс Джилкрист пояснила:

— Это нарисовал супруг миссис Ланскене. Внизу много его картин.

— Какой ужас!

— Самой мне не очень нравится такой стиль, но миссис Ланскене весьма гордилась своим мужем и считала, что его творчество просто никто не понимал.

— А где картины самой тети Коры?

— В моей комнате. Хотите посмотреть?

Мисс Джилкрист с гордостью продемонстрировала свои богатства. Сьюзен сказала, что тетя Кора, по-видимому, обожала приморские деревушки.

— О да, она много лет прожила с мистером Ланскене в маленькой рыбацкой деревушке в Бретани[236]. Рыбачьи лодки так живописны, не правда ли?

— Несомненно, — пробормотала Сьюзен.

Все картины Коры вообще-то больше всего смахивали на цветные почтовые открытки своею верностью деталям и слишком яркими красками. Казалось, они просто срисованы с таких открыток. Но когда Сьюзен решилась высказать это соображение, мисс Джилкрист была шокирована.

— Миссис Ланскене всегда рисовала только с натуры. Однажды она даже получила солнечный удар, потому что не хотела упустить удачное освещение. Миссис Ланскене была настоящей художницей, — заключила мисс Джилкрист, взглянув на часы.

— Нам пора отправляться на дознание, — тут же заторопилась Сьюзен. — Это далеко? Подогнать машину?

— Всего пять минут ходьбы, — ответила мисс Джилкрист.

Они отправились пешком.

Мистер Энтуисл, приехавший поездом, встретил их и проводил в сельскую мэрию.

На дознание, по-видимому, собралось много посторонних. В самой процедуре, впрочем, не было ничего сенсационного. Показания об опознании личности убитой. Показания врача о характере ранений, повлекших за собой смерть. Его же мнение, что жертва в момент гибели была, очевидно, под воздействием какого-то наркотического, вероятнее всего снотворного, средства и оказалась застигнутой совершенно врасплох. Мисс Джилкрист рассказала, как и когда она обнаружила труп. Констебль и инспектор Мортон также дали свои показания. Коронер подвел итог. Вердикт был вынесен быстро и гласил: «Убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами».

На том дело и кончилось. Мистер Энтуисл ловко провел дам мимо нескольких репортеров, щелкавших фотоаппаратами, в сельскую гостиницу с баром под названием «Королевский герб», где он предусмотрительно заказал ленч[237] в отдельную комнату. Предложив женщинам садиться, он выразил опасение, что ленч будет не очень хорош.

Но ленч оказался совсем не плох. Мисс Джилкрист, для приличия пару раз шмыгнув носом, с аппетитом откушала ирландского рагу и даже, по настоянию мистера Энтуисла, осушила рюмку хереса.

— Я и понятия не имел, — обратился юрист к Сьюзен, — что вы приедете сегодня. Мы могли бы отправиться вместе.

— Да я и не думала приезжать сюда так скоро. Но в последнюю минуту решила, что все-таки свинство, если не будет никого из семьи. Я позвонила Джорджу, но он страшно занят, у Розамунд репетиция, а дядя Тимоти вообще не в счет. Так что пришлось ехать мне.

— А ваш супруг?

— Грег не смог выкроить времени: ему надо все уладить со своей нудной аптекой.

Поймав удивленный взгляд мисс Джилкрист, Сьюзен объяснила:

— Мой муж работает в аптекарском магазине.

Наличие мужа, работающего в торговле, не очень вязалось с элегантным видом Сьюзен. Но компаньонка тем не менее смело заметила:

— О, совсем как Ките[238].

— Грег не поэт, — сказала Сьюзен. — У нас с ним грандиозные планы на будущее: кабинет красоты и при нем лаборатория для изготовления косметических средств по нашим собственным рецептам.

— Вот это гораздо приличнее, — сказала мисс Джилкрист. — Это напоминает Элизабет Арден, которая на самом деле была графиней. Или Елену Рубинштейн? Во всяком случае, аптека — это не какой-то обычный магазин, вроде магазина тканей или бакалейного.

— Ведь у вас у самой была чайная, не правда ли?

— Совершенно верно.