Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Значит, вы не уезжаете, как собирались, поездом в девять тридцать?

— Не теряйте надежды, — успокоил его Пуаро. Он повернулся на каблуках и спросил: — Не припомните ли вы, какими были первые слова, сказанные миссис Ланскене, когда она приехала сюда на похороны вашего хозяина?

— Прекрасно помню, сэр, — охотно ответил старик, и лицо его просветлело. — Мисс Кора… прошу прощения, миссис Ланскене, но я про себя всегда называю ее мисс Корой…

— Вполне естественно.

— Так вот, она сказала мне: «Хэлло, Лэнскомб. Много прошло времени с тех пор, как вы, бывало, приносили нам пирожные в наши шалаши». У всех детей были свои, как они их называли, шалаши близ изгороди в парке. Летом, когда в доме устраивали званый обед, я обычно приносил молодым господам туда несколько пирожных. Мисс Кора, сэр, очень любила покушать.

— Да, я так и думал. — Пуаро утвердительно кивнул. — Это было весьма характерно для нее, — заключил он и отправился в кабинет.

Найдя там Мортона, он молча протянул ему телеграмму.

— Ничего не понимаю, — сказал инспектор, прочтя ее.

— Пришло время рассказать вам все.

Мортон ухмыльнулся:

— Вы выражаетесь как молодая барышня в викторианском романе: «Пришло время рассказать правду». Но вам действительно пора сказать что-нибудь. Я не могу больше тянуть. Этот парень, Бэнкс, все твердит, что он отравил Ричарда Эбернети, и хвастается, что нам нипочем не догадаться, как он это сделал. И почему это, когда речь идет об убийстве, всегда найдется кто-нибудь, кто будет с пеной у рта доказывать, что убийца — это он? Не могу понять, что находят в этом люди.

— Они находят, вероятно, защиту от необходимости отвечать за реальные поступки в реальной жизни, иными словами, своеобразный санаторий Форсдайк.

— Вероятнее всего, Бродмур[275].

— Ну что же, может, оно и так.

— Неужели это действительно он, Пуаро? Джилкрист рассказала нам то же, что и вам. Поведение же Сьюзен в этом случае совпадает с мнением о ней ее покойного дядюшки. Если ее муж и впрямь сделал это, она поневоле стала его соучастницей. Правда, я и представить себе не могу ее замешанной в нечто подобное. С другой стороны, она конечно же пойдет на все, чтобы выручить мужа…

— Я расскажу вам…

— Да, да, расскажите мне все. И, ради всего святого, сделайте это поскорее!

На этот раз Пуаро собрал всех в большой гостиной. Сейчас лица присутствовавших выражали не столько страх и напряженность, сколько желание развлечься. Это намерение материализовалось с появлением инспектора Мортона и старшего инспектора Паруэлла. Присутствие полицейских, отвечающих за следствие и уполномоченных задавать вопросы, делало частного детектива фигурой почти шутовской. Тимоти выразил почти общее настроение, когда, обращаясь к жене, но явно желая быть услышанным всеми, заявил:

— Этот коротышка просто прощелыга! А Энтуисл, должно быть, совсем выжил из ума? Вот и все, что я могу сказать.

Похоже, что Пуаро будет трудновато достичь должного эффекта.

Он начал слегка напыщенным тоном:

— Вот уже второй раз я объявляю о своем отъезде. Сегодня утром я назначил его на двенадцать часов дня. Сейчас я говорю, что уеду в девять тридцать вечера, иными словами, сразу после обеда. Я уезжаю потому, что мне больше нечего здесь делать.

— Это я мог бы сказать ему с самого начала, — проворчал Тимоти, откровенно желая, чтобы Пуаро его услышал. — Ему тут и нечего было делать. Ну и нахал.

— Я приехал сюда, чтобы разгадать загадку. Теперь она разгадана. Позволю себе остановиться на нескольких моментах, к которым привлек мое внимание милейший мистер Энтуисл.

Во-первых, скоропостижно умирает Ричард Эбернети. Во-вторых, после похорон его сестра Кора Ланскене говорит: «Но ведь Ричарда убили, не так ли?» Возникает вопрос: не являются ли эти события причиной и следствием? Далее: мисс Джилкрист, компаньонка убитой, заболевает, отведав свадебного пирога, начиненного мышьяком. Не является ли это следующим звеном в цепи связанных между собой происшествий?