Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— На самом деле я отправился к одной леди. Ее зовут Соррел Дейнтон, она довольно известная актриса, и я играл с ней в последней постановке. А сейчас я в идиотском положении: полиция-то будет удовлетворена, но вот Розамунд!

Пуаро напустил на себя скромный вид.

— Из-за этой дружбы у вас были неприятности?

— Да… Розамунд заставила Меня пообещать, что я больше не буду встречаться с Соррел.

— Действительно положение затруднительное. Между нами, у вас был роман с этой дамой?

— Не скажу, что я питал к ней какое-то особо сильное чувство… Так, знаете, обычная интрижка.

— Но она любит вас?

— Пожалуй, но женщины вообще народ привязчивый и иногда могут быть надоедливыми. Итак, хотя полиция и будет удовлетворена…

— Вы в этом уверены?

— Ну вряд ли я мог наброситься с топором на Кору, если в тот момент увивался за Соррел совсем в другом месте за много миль. У Соррел коттедж в Кенте[269].

— Так, так. И эта мисс Дейнтон подтвердит ваши слова?

— Ей это наверняка не понравится, но, поскольку речь идет об убийстве, ей, я полагаю, придется дать показания.

— И она, быть может, подтвердит ваше заявление, даже если выв тот день и не увивались, говоря вашими словами, за ней?

— Что такое? — Только что беспечно улыбавшийся Майкл внезапно стал похож на грозовую тучу.

— Эта дама любит вас, а женщины, когда любят, могут присягнуть в чем угодно.

— Вы хотите сказать, что не верите мне?

— Дело не во мне. И не меня вам придется убеждать.

— А кого же?

Пуаро улыбнулся:

— Инспектора Мортона, который только что вышел на террасу из боковой двери.

Майкл Шейн стремительно обернулся.

Глава 23

— Я услышал, что вы здесь, мосье Пуаро, — сказал инспектор Мортон.

Они стали вдвоем прогуливаться по террасе.

— Я приехал сюда вместе со старшим инспектором Паруэллом из Матчфилда. Доктор Ларраби позвонил ему по поводу случая с миссис Лео Эбернети, и он хотел бы здесь кое-что выяснить. Доктор был не совсем удовлетворен.

— А вы, мой друг? — спросил Пуаро. — Каким образом вы причастны к этому? Ведь вы оказались так далеко от вашего родного Беркшира.

— Я хотел бы задать пару вопросов, а люди, которых я намереваюсь расспросить, собрались по счастливой случайности здесь. — Инспектор помолчал и добавил: — Ваших рук дело?

— Моих.

— И в результате миссис Лео Эбернети получила удар по голове.

— Ну здесь уж моей вины нет, — возразил Пуаро. — Если бы она обратилась ко мне… Но она не обратилась. Вместо этого позвонила своему адвокату в Лондон.

— И собиралась все рассказать ему, как вдруг — трах!

— Именно так, как вы сказали: трах!

— И что же она успела сказать этому адвокату?

— Очень мало. Она как раз говорила ему, что смотрелась в зеркало.

— А-а-а, — философски протянул Мортон, — все женщины одинаковы. — Он бросил быстрый взгляд на Пуаро. — Это что-нибудь говорит вам?

— Да. По-моему, я знаю, что она собиралась ему сказать.

— Вы всегда были мастером отгадывать подобные ребусы! Ну, и что же это было?

— Простите, теперь я хочу задать вам вопрос: вы не собираетесь расспрашивать их о смерти Ричарда Эбернети?

— Официально нет. Формально же мои вопросы имеют отношение только к убийству миссис Ланскене.

— Понятно. Однако, друг мой, прошу вас дать мне еще несколько часов. К тому времени я буду знать, правильны ли мои предположения, только предположения, понимаете? И если они правильны…

— Тогда?

— Тогда я смогу дать вам в руки конкретную улику.

— Видит Бог, она нам здорово пригодилась бы, — с чувством отозвался инспектор Мортон, искоса взглянув на Пуаро. — Что это вы прячете в рукаве?

— Ничего, абсолютно ничего. Дело в том, что улики, существование которой я предполагаю, возможно, нет вообще. Я сделал предположение о ее существовании на основании нескольких случайно услышанных фраз. Быть может, — добавил Пуаро абсолютно неубедительным тоном, — я ошибаюсь.

Мортон улыбнулся:

— Но это с вами случается нечасто, верно?

— Да, нечасто. Хотя, вынужден признаться, бывало и такое.

— Не могу сказать, что меня это огорчает. Оказываться всегда правым иногда может и прискучить.

— Я этого не нахожу, — возразил Пуаро.

Инспектор Мортон рассмеялся:

— Итак, вы хотите, чтобы я повременил с расспросами?

— Нет, вовсе нет. Действуйте как намеревались. Полагаю, вы не думаете о немедленном аресте?

Мортон покачал головой:

— Нет, улики для этого слишком слабы. Для начала мы должны заиметь санкцию прокурора, а нам до этого еще далеко. Мы просто хотим получить объяснения от определенных лиц об их передвижении в тот злополучный день. Кому-то мы, возможно, сопроводим эту просьбу официальным предупреждением.

— Вы имеете в виду миссис Бэнкс?

— Угадали. Она была там в тот день. Ее машина была припаркована в старом карьере.

— А за рулем ее никто не видел?

— Нет. Но плохо, что она умолчала об этой поездке. Ей придется дать убедительные объяснения.

— Будьте уверены, она объяснит вам все что угодно, — сухо заверил собеседника Пуаро. — В этом деле она мастер.

— Охотно верю. Умная молодая особа. Возможно, слишком умная. Плохо быть слишком умной. Как раз на этом и попадаются.

— Всплыло что-нибудь насчет Кроссфилда?