Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

Он что-то им сказал, они радостно заулыбались и, поставив на землю скамейку, жестами пригласили Викторию и Ричарда сесть. Потом на подставку установили большой барабан с застекленными отверстиями для глаз. Виктория стала смотреть в них, один из мужчин принялся медленно вращать рукоятку, или рычаг, а второй что-то нараспев задекламировал.

— Что он говорит? — спросила Виктория.

Ричард стал переводить:

— «Садитесь ближе и приготовьтесь к великим и восхитительным чудесам. Сейчас вы увидите дивные дива древности».

Перед глазами Виктории появилась расплывчатая картина: негры жнут хлеб.

— «Феллахи в Америке!» — провозгласил переводчик Ричард.

Далее последовали: «Супруга великого Шаха, правителя Западного мира» — это была императрица Евгения, она жеманно улыбалась и теребила локон; «Вид королевского дворца в Черногории»; и еще один вид — Всемирной выставки.

Разнообразные изображения следовали одно за другим без всякой связи, сопровождаемые самыми немыслимыми пояснениями. Принц-консорт[116], Дизраэли[117], норвежские фьорды и фигуристы на катке в Швейцарии заключали этот парад «дивных див древности».

Демонстратор под конец произнес:

— Мы показали вам дивные и восхитительные чудеса древности и чужих, далеких стран. И пусть щедрость ваша будет достойна того, что вы видели, ибо все это — подлинная правда.

Представление окончилось. Виктория была в восторге.

— Потрясающе! — высказалась она. — Вот бы никогда не поверила.

Владельцы передвижного кинематографа гордо улыбались. Виктория вскочила со скамейки, отчего Ричард, сидевший на другом конце, полетел вверх тормашками на землю. Виктория стала горячо извиняться, хотя сама в глубине души подумала, что так ему и надо. Потом Ричард вознаградил странствующих кинодемонстраторов, и после обмена цветистыми пожеланиями удачи и благополучия и взаимных призывов друг на друга Божьего благословения они расстались. Ричард и Виктория опять сели в автомобиль, а те, взвалив на спины свои ноши, ушли дальше в пустыню.

— Куда это они? — спросила Виктория.

— Они тут путешествуют по всему краю. Первый раз я их встретил в Трансиордании[118], они шли от Мертвого моря[119] в сторону Аммана[120]. Сейчас они держат путь на Кербелу и выбирают, конечно, места самые дремучие, чтобы в отдаленных деревнях показывать свое кино.

— Может быть, кто-нибудь бы их подвез?

Ричард рассмеялся.

— Им если и предложить, они не согласятся. Я один раз вызвался захватить старика, который шел из Басры в Багдад. Спросил у него, сколько он рассчитывает провести в дороге, оказалось, месяца два. Тогда я говорю, полезайте, дедушка, в машину, к ночи будем на месте. Но он поблагодарил и отказался. Два месяца шагать — это его вполне устраивало… Здесь временем не дорожат. Эта местная особенность, если только о ней постоянно помнить, по-своему отрадна.

— Да, наверно.

— Арабам совершенно непонятно наше западное стремление делать все как можно быстрей. А нашу манеру в разговоре сразу переходить к делу они воспринимают как возмутительное хамство. Сначала надо непременно с часок посидеть, потолковать вообще, о том о сем — или, если угодно, просто помолчать.

— Представляю себе, как бы это выглядело в лондонских учреждениях. Столько пустой траты времени.

— Да, но тут мы опять возвращаемся к вопросу: что есть время? И что значит: пустая трата?

Виктория задумалась. А шофер продолжал уверенно вести автомобиль по каменистому бездорожью.

— Где же это место? — наконец не выдержала Виктория.

— Тель-Асвад? Там, дальше. Скоро уже покажется зиккурат[121]. А пока взгляните налево — вон туда, куда я показываю.

— Это облака? Не может быть, чтобы горы.

— Горы. Снежные хребты Курдистана. Их видно только в самые ясные дни.

Приятное, мечтательное довольство охватило Викторию. Вот так бы ехать и ехать всю жизнь. Ну почему она такая лгунья? При мысли о неотвратимом разоблачении у нее по-детски екнуло сердце. Какой он, интересно, из себя, профессор Понсфут Джонс? Высокий, должно быть, с длинной седой бородой и грозным взглядом. Ладно, не важно, даже если он и разозлится, зато она перехитрила Катерину, и «Масличную ветвь», и доктора Ратбоуна.

— Приехали, смотрите, — сказал Ричард.

Виктория пригляделась: впереди, у самого горизонта, виднелся какой-то прыщик.

— Это еще так далеко.

— Да нет, всего несколько миль. Сейчас убедитесь.

И действительно, прыщик с удивительной быстротой вырос, превратился в пригорок, а затем и в огромный, высокий тель. Сбоку к нему примыкало длинное строение из необожженного кирпича.

— Здание экспедиции, — пояснил Ричард.

Автомобиль развернулся и под громкий лай собак остановился у дверей. Встречать их выбежали улыбающиеся слуги в белых одеждах. Ричард обменялся с ними многословными приветствиями, а потом сказал Виктории:

— Они оказывается, не ждали вас так скоро. Но сейчас приготовят вам постель. И прежде всего принесут горячую воду. Вы ведь, как я понимаю, захотите помыться и отдохнуть? Профессор Понсфут Джонс работает на вершине. Я поднимусь к нему. А вас обслужит Ибрагим.