Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

«Зид хаши баши тафадаль адни сурра силли»[140].

И шейх Хуссейн аз-Зайяра с улыбкой протягивает Дэйкину пакет.

— А я отвечу вместе с князем Сайф ад-Даула: «Ты будешь иметь то, чего возжелал…»

— Здесь, — оповестил собравшихся Дэйкин, — находятся микрофильмы, добытые Генри Кармайклом в подтверждение полученных им сведений…

И тут выступил еще один свидетель, несчастный, падший человек — он стар, высоколоб и до недавнего времени пользовался во всем мире любовью и уважением.

Он говорит с трагическим достоинством:

— Я скоро буду отдан под суд как вульгарный мошенник. Но есть вещи, перед которыми даже я содрогаюсь. Существует группа людей, преимущественно молодых, в чьих сердцах и делах столько зла, что в это почти невозможно поверить.

Он поднимает голову. Голос его гремит:

— Антихристы! Я говорю: их деятельности должен быть положен конец! Нам нужен мир — мир, чтобы зализать раны и построить общество на новых основаниях, а для этого мы должны понимать друг друга. Я затеял свое предприятие как денежную аферу, но кончил тем, что, клянусь Богом, поверил в те идеи, которые проповедовал. Давайте же, ради Бога, начнем сначала и попытаемся объединить силы…

Воцаряется тишина, а потом тонкий, безличный и бесплотный официальный голос объявляет:

— Эти данные будут незамедлительно доложены президенту Соединенных Штатов и премьеру Союза Советских Социалистических Республик…

Глава 25

— Мне не дает покоя мысль о той бедной датчанке, которую убили в Дамаске, — сказала Виктория.

— А она жива и здорова, — утешил ее мистер Дэйкин. — Как только ваш самолет поднялся в воздух, мы арестовали француженку, а Грете Харден доставили в клинику. И она благополучно пришла в себя. Они хотели продержать ее под наркозом до тех пор, пока не удостоверятся, что в Багдаде все сошло, как им надо. Она, разумеется, наш человек.

— Ну да?

— Естественно Когда Анна Шееле исчезла, мы решили подложить противной стороне дезинформацию, навести на ложный след. Купили авиабилет на имя Грете Харден, позаботились, чтобы о ней ничего не было известно. И они клюнули, решили, что она и есть Анна Шееле. Да мы еще, в подтверждение этого, снабдили ее соответствующими документами.

— А настоящая Анна Шееле преспокойно ждала в больнице, пока миссис Понсфут Джонс не пора будет лететь к мужу?

— Именно так. Просто — но очень остроумно. Она исходила из того, что в трудную минуту по-настоящему довериться можно только родным. Исключительно умная женщина.

— А я уже решила, что мне конец, — призналась Виктория. — Это правда, что ваши люди держали меня в поле зрения?

— Да, все время. Этот ваш Эдвард, знаете ли, совсем не так хитер, как ему казалось. Мы уже давно заинтересовались деятельностью молодого Эдварда Горинга. Когда вы в ночь гибели Кармайкла рассказали мне свою историю, я был, честно признаться, очень обеспокоен вашей судьбой. И решил, что самое лучшее — отправить вас прямо в их гнездо моей шпионкой. Если ваш Эдвард будет знать, что вы связаны со мной, этим относительно надежно обеспечивается ваша безопасность. Он захочет через вас узнавать, что мы затеваем. Вы станете в его глазах ценным человеком, таких не убивают. И давая дезинформацию он вас мог использовать. Короче говоря, полезный контакт. Но потом оказалось, что вы разглядели подмену сэра Руперта Крофтона Ли, и Эдвард решает на всякий случай упрятать вас пока — и если — вы не понадобитесь ему в качестве двойника Анны Шееле. Да, Виктория, можете считать, что вам очень-очень повезло, раз вы сидите сейчас тут и грызете фисташки.

— Я понимаю.

Мистер Дэйкин спросил:

— Вы очень огорчены, из-за Эдварда?

Виктория без смущения посмотрела ему в глаза.

— Вот ни на столечко. Просто дурища была несусветная, попалась на удочку, когда он пустил в ход свое ослепительное обаяние. Разинула рот от восторга, как школьница перед киноактером, Джульеттой себя вообразила, и вообще, насочиняла чепухи разной.

— Не вините себя особенно, у Эдварда действительно огромный талант покорять женские сердца, прирожденный сердцеед.

— Ну да, и он этим пользовался вовсю.

— Что верно, то верно.

— В следующий раз когда влюблюсь, — сказала Виктория, — то уж только не в красавца. Я бы хотела полюбить настоящего мужчину, а не болтуна, который говорит приятности. Пусть будет хоть лысый, хоть в очках, и вообще, это мне все равно. Важно, чтобы был интересный человек и знал интересные вещи.

— Лет тридцати пяти? Или, может быть, пятидесяти пяти? — поинтересовался Дэйкин.

Виктория недоуменно захлопала глазами.

— Тридцати пяти, я думаю.

— Слава Богу. А то я чуть было не решил, что вы делаете предложение мне.

Виктория расхохоталась.

— Да, и вот еще что… Я знаю, нельзя спрашивать… но все-таки было в том шарфе какое-нибудь сообщение?